– Интересное предложение, – начал он, но резко замолчал, когда руководитель переговорной группы снова повернулся к Томасу.
– Как выглядит твоя личная ситуация? У тебя есть семья, ты живешь здесь, в городе?
– Жена, – ответил Томас и попытался улыбнуться, – двое детей посещают дошкольное учреждение, съемная квартира на Кунгсхольмене. Мое прошлое осталось в Ваксхольме, где я трудился в муниципалитете, занимался вопросами приватизации и реконструкции.
Он замолчал, будучи не в состоянии продолжать, почувствовал себя проституткой в витрине в Таиланде. Хвастался презираемой им самим формой жилья, щеголял детским садиком, к которому относился скептически, упомянул покинутую и преданную им местность.
Он опустил взгляд на поверхность стола.
– Нас заинтересовало твое предложение, – сказал шеф переговорной группы. – Мы обсудим его и свяжемся с тобой в ближайшее время, пожалуй, еще до конца дня.
Аудиенция в кабинете руководства закончилась. Томас неловко поднялся, стул чуть не опрокинулся позади него. Секретарша поймала его, убирая нетронутую чашку кофе другой рукой.
Томас направился к двери с дрожью в коленях, с гудящей головой.
Судный день.
Гуннар Антонссон застегнул ремень вокруг стула и затянул его как следует, чтобы при движении автобуса стул не катался из стороны в сторону. Потом потянулся, помассировал спину в области поясницы и обвел помещение взглядом, желая убедиться, что ничего не забыл. Цинковые ящики покоились на своих местах, надежно закрепленные, то же самое касалось прочего оборудования и мебели. Передвижная телестанция номер пять была подготовлена к отъезду. Осталось отключить электричество и вернуть боковую стенку на место. Потом он мог отправляться в Данию.
Гуннар поправил воротник рубашки, провел рукой по волосам, и на душе сразу полегчало. Снаружи дул сильный ветер, явно напрашивавшийся в попутчики на всем пути по Швеции. Воздух был холодный, почти как осенью, в его любимое время года, хотя лето еще толком не началось.
Он направился к выходу, когда в дверном проеме появилось женское лицо, большие и красивые глаза. Гуннар улыбнулся инстинктивно. Узнал репортершу из вечерней газеты, интересовавшуюся техникой и его автобусом, Аннику Бенгтзон.
– Собираешься на континент? – спросила она. Гуннар Антонссон разгладил на коленях брюки.
– Пора в путь, – ответил он.
– Здорово, когда можно просто мчаться по дороге, – сказала Анника.
Он внимательно посмотрел на свою гостью, возбужденную и немного запыхавшуюся. Уже видел ее примерно такой, но не мог до конца понять, что это означало.