Поставила на стол стеклянный заварочный чайник, благо, чистым был, налила в него из бутылки примерно пол-литра воды. Воду, конечно, жалко, но пополнить запас труда не составит. Долила спирта, достала из-за пазухи целлофановый пакет, вытряхнула из него платок, размотала, извлекла виноградину. Прямо как в сказке о Кощее: игла – в яйце, яйцо – в утке. Бросила виноградину в раствор, перемешала. Полезная начинка довольно легко растворилась, а волокна и расползшаяся оболочка осели на дно тёмной мутью.
– Осадок ядовитый, – пояснила я Вейцеру, внимательно следившему за моими манипуляциями. Теперь – снова перемешать, дать пару минут постоять и процедить. Я закрыла носик чайника несколькими слоями марлевого бинта, аккуратно перелила получившийся напиток в кастрюльку.
– Ты уверена, что это можно пить?
– Да. Лишь бы без осадка. Три глотка твои, не усердствуй.
Вейцер послушался. Сделал ровно три глотка, как я и сказала, поморщился, приложил руку к животу, мотнул головой, вернул руку на стол, посмотрел на меня:
– А хорошо… – удивился он.
– Угу. Только тише.
Фляжки не нашла, пришлось перелить остатки раствора в термос.
– Это живун, живчик, нектар. Зови как угодно. Суть в том, что теперь это пойло – твоя жизнь. Считай, что принимаешь лекарство. Не выпьешь вовремя – умрёшь в мучениях, выпьешь слишком много – пополнишь число заражённых. Если повезёт, то разум сохранится.
– Э…
– Не сиди, пошли. Ищем топор, воду, зомбиков, всякие полезности и двигаем дальше.
– Зомбиков?! Этих бешеных людоедов без тормозов? Подожди, разве мы не убегаем от них и не прячемся?
Я хохотнула, подобрала топор и, прислушиваясь к уличной тишине, вышла обратно в коридор. Говоря о поиске мутантов, я не шутила. Судя по хлебу и борщу, кластер перезагрузился приблизительно пару недель назад. Допустим, зараза проявила себя не сразу, как в кластере Вейцера, пусть перерождение заняло два-три дня. Но даже при таком раскладе получается, что самые активные заражённые успели отъесться и, вероятнее всего, ушли на поиски мяса в более хлебные места. В посёлке остались не самые шустрые мутанты: пустыши (они мне не интересны) и бегуны, такие, как ротвейлер, в затылочных мешках которых, если повезёт, найдутся виноградины. Лишь бы на лотерейщика не нарваться…
– На начальном этапе мутации заражённые слабы и медлительны. Сказать, что они не опасны, нельзя, но справиться с такими не так уж и трудно. Изменения прогрессируют, заражённый отращивает клыки, когти, панцирь. Столкнулся с таким – знай, что это твоя смерть. Легковую машину, как консервную банку, вскрывают.