– Никта! – прошептал Вейцер.
Дверь распахнулась.
– Эй, привет! – начал было Вейцер. Новичку рассчитывать на мирный исход простительно, но сейчас у Вейцера наивности поубавится. Если выживет.
Гость вскинул винтовку. Я метнулась вперёд, голову прострелило болью, топор пошёл наискось. Тишину вспорол выстрел. Попал стрелок или нет, не знаю. Мы вывалились наружу, я оказалась сверху и сделала то, что давно хотелось – сбросила свою боль в чужака.
– Никта! – крикнул Вейцер.
Значит, жив.
– Молчи и не высовывайся! – приказала я, полностью сосредоточившись на противнике.
Стрелок сдавленно захрипел, прекратив всякое сопротивление. Кожа на его лице заметно посерела. А я, похоже, что-то интересное отчебучила. Не зря у меня головная боль прошла, как не бывало, в теле появилась лёгкость, да и самочувствие заметно улучшилось.
– Ты тоже сдохнешь, – прохрипел мужчина, задыхаясь. – Умрёшь, потому что у безрукого в кармане белый жемчуг.
Кожа мужчины окончательно потемнела, покрылась чешуйками, похожими на хлопья, какие бывают, если сжечь бумагу. Я выругалась. Между тем, мужчина окончательно затих, и теперь он больше всего походил на окоченевший труп, посыпанный пеплом. Я осторожно коснулась его шеи. Твёрдая, почти что деревянная, пульс не прощупывался. Как интересно! Я забрала винтовку и медленно поднялась. Сразу стало спокойней.
– Вейцер, ты ранен?
– Нет.
– А мог быть убит, – буркнула я и прислонилась к дому.
Стрелка, чтобы наверняка, неплохо бы дополнительно топором приласкать, но на уровне интуиции это казалось неправильным. Я доверилась чутью. Не знаю, что я сделала с человеком, но мне нравится.
Выждав ещё минуту, уверилась, что у порога лежит самый настоящий труп, и вернулась в домик. Слова о белом жемчуге меня здорово напугали. Если это не ложь, то мы с Вейцером вляпались в на редкость дурно пахнущую субстанцию. Белый жемчуг – самое ценное, что есть в Улье. За него убивают, предают, ради его добычи собирают армии и посылают на смерть. Не обращая внимания на Вейцера, я достала и вскрыла банки, переложила спек, виноградины и горошины к себе, отмахнулась от очередного вопроса и скомандовала отход, первой выглянула из дома и моментально передумала.
– Вейцер, жди внутри.
Не нужно ему знать, что стало с телом стрелка. Труп превратился в статую – такие штуки в мёртвых зонах встречаются: забредает человек, куда не следует, какое-то время хрустит стеклянной травой, а через некоторое время садится и больше не встаёт, тело первым чернеет, за ним – одежда, а потом и всё остальное. По логике, именно такой статуей должна была стать я, но почему-то выжила, только память о прошлом потеряла. Выводы делать рано, но пока получается, что мне чернота не навредила, я оказалась кем-то вроде переносчика и скинула заразу в стрелка. Интересный расклад!