К приходу Мерино с Роберто, северянин уже заканчивал крепить наемника к центральному столбу дровяника. Подергав веревки и убедившись в надежности узлов, Бельк с размаху залепил пленнику пощечину.
“Фатоватый!” — подумал Праведник. У него только появилась возможность рассмотреть кондотьера.
Некогда холеные усики, закрученные кверху, лицо мужчины, который не знает отказа от женщин, двуцветный камзол хорошей кожи. Непонимающий ничего взгляд карих глаз, быстро обретающий осмысленность.
Наемник, прийдя в себя, мгновенно оценил ситуацию, и нацепил на лицо угрюмую решительность. И не забыл покрутить кистями, связанными впереди, проверяя прочность веревки. Сильный зверь. Решивший уйти в Преисподние с гордо поднятой головой. Такой будет орать под пытками, но на вопросы ответит лишь презрительной ухмылкой сквозь кровь.
Роберто открыл было рот, чтобы задать какой-то вопрос, но Мерино опередил его, резко ткнув кулаком под ребра. И укоризненно взглянул на инквизитора.
“Я же просил — не мешай!”
Бельк присел на корточки, так, чтобы его лицо оказалось прямо напротив лица кондотьера. И посмотрел на него пустыми рыбьими глазами. Как умел только он. А когда тишина стала тягостной даже для Праведника (чего уж говорить про пленника), без предупреждения отрезал тому мизинец на правой руке.
Закричать наемник не успел. От неожиданной боли он смог только распахнуть рот и Бельк тут же заткнул его заранее приготовленным комом тряпья.
Ухоженное лицо пленника налилось красным. Глаза бешено вращались. Из заткнутого тряпками рта слышался то вой, то мычание. Руки и ноги мужчины судорожно дергались, ища выход. Бельк наблюдал за ним равнодушно, Мерино — почти спокойно, а вот молодой инквизитор побелел настолько, что вполне мог грохнуться в обморок.
Праведник тронул его за локоть и глазами предложил выйти на улицу. Роберто решительно сжал челюсти и отрицательно мотнул головой.
Когда стоны кондотьера пошли на убыль, а в глазах у него появилось осмысленное выражение, Бельк отрезал ему второй палец. Все это происходило в почти полной тишине. Еслиисключить стук сапог пленного по утрамбованной земле и глухое горловое то ли рычание, то ли мычание. Никто не задавал вопросов, не сыпал угрозами, не обещал свободы. Один мужчина метался в путах, трое других просто смотрели на него.
Третий палец Бельк взял медленно, разогнул его, преодолевая сопротивление, неторопливо приставил к фаланге нож. Посмотрел на наемника. Мерино прекрасно знал, что ищет его друг в ответном взгляде пленного. Страх. Насколько боль уже замешана на страхе.