— Прости, старина. Чуть позже. У меня тут у самого — заговор!
Резко развернулся к Энрико.
— Что там с докладами от капо?
— Что? — вздрогнул секретарь.
— Рико! По моим поручениям капо — что?
— Простите, барон! Не сразу сообразил. Капо Леоне заходил с бумагами, но про доклад ничего не говорил. Больше никого не было.
— Через час все должны быть у меня с докладами! И еще. Выясни, пока меня нет, где найти лейтенанта “Стражи Максимуса” виконта да Коста. Если он на дежурстве или пьянствует с друзьями, я хочу знать! Понял?
— Да, ваша светлость!
— К моему приходу, Рико! — Бенедикт пригрозил напоследок пальцем и вышел.
Переглянувшись друг с другом и едва слышно вздохнув, телохранители барона последовали за ним.
***
— Барон да Гора. — произнес Бенедикт здоровяку, открывшему дверь. — К полковнику Ауэрштедту.
Слуга табранского эмиссара молча кивнул и открыл дверь на всю ширину. Посторонился, пропуская барона и его спутников.
Дом был арендован, причем совсем недавно. Это сразу бросалось в глаза. Следы в тонком слое пыли, накрытая холстиной мебель, пересохшие и оттого отчаянно трещащие свечи. Пройдя длинный коридор, Бенедикт вошел в гостиную и увидел табранца.
Высокий и, держащий спину неестественно прямо, мужчина. На вид — лет тридцати. Чисто выбритое, вытянутое лицо с тяжелой челюстью и плотно сжатыми тонкими губами. Собранные в очень короткий, едва угадывающийся, хвостик на затылке, темные волосы. Строгий светло-серый камзол, сидящий как военный мундир. Начищенные до блеска дорожные сапоги. В левой руке табранец держал шляпу, правую же убрал за спину.
“Как для картины позирует!” — подумал Бенедикт.
Коротко поклонился и получил такой же ответный поклон.
— Полковник фон Ауэрштед?
— Без “фон”. — строго поправил его полковник. — Я третий сын барона фон Ауэрштедта и на его наследство претендовать не могу.
Голос у полковника был хрипловатым и негромким. Говорил он короткими фразами, словно не мог избавиться от привычки отдавать приказы не самым умным солдатам.
“Табранец!” — внутренне сморщился Бенедикт. — “Военная косточка. Точные формулировки и никакой изысканности!”
Табран был северным фронтиром Империи. С племенами Норталэнтэ там воевали отцы, деды и прадеды ныне живущих, а до них — их отцы и деды. Воевали без скидок на сословия, возраст и вероисповедание. Последнее, с точки зрения да Гора, в табранцах, было наиболее ценно. Плевать им было, в какой форме человек поклоняется Единому: по ортодоксальному канону или универсалистскому. Лишь бы не струсил, когда рядом в строю стоит. Лишь бы оружие не бросил и сражался до конца.