По городу, из кабаков в лавки, а оттуда в гостиные и кухни, потекли слухи один другого противоречивее. Дескать, не просто так это все происходит, а дело рук колдунов (из тех, еще императором Патриком, недобитых), которые так ребеночка не рождённого из утробы вырывают, для колдовских темных дел! К обеду, однако, стало ясно, что беременной не могла быть ни шлюха Кармелла, ни девица Маттеи и волна авторитетных суждений бросилась на новую версию — наказание за грехи.
Ну а что вы хотели, синьоры! Портовый город с приходом зимы замирает и живет только слухами и пересказыванием историй. А версия с наказанием за грехи, она почти все и всегда объясняла!
Империя развалилась? Развалилась! Войны идут? Идут! Ну или вот-вот начнутся! От Единого люди отвернулись? Как есть отвернулись, синьора! Да за одних только проклятых универсалистов Создатель был вправе уничтожить род людской! Ведь ересь-то неслыханная — языческих божков творениями Его объявить! А еще купцы цены задирают на специи и ткани, да дворяне бесчинствуют — только и слышно о гулянках их срамных! Конец времен, синьора, как ни поверни!
А на следующее утро, то есть вчера, прямо среди торговых рядов, неподалеку от храма Огненных скрижалей, нашли третью жертву — торговку с тех же рядов Анджелу Беллони. Женщину обнаружили в таком же непристойном и страшном виде. И слухи взлетели как перепуганные птицы. Затмевая все остальные, на первый план вышел почему-то Лунный волк. Древняя детская страшилка. Никто толком не знал, что это за Волк такой (горожане вообще не склонны проводить мифологические исследования), и зачем ему убивать в городе женщин, но в детстве все слышали присказку: “Спи, не то Лунный волк придет и тебя за живот загрызет”.
Редкие голоса разумных людей, со злым смехом указывающие на глупость подобной версии, моментально растворились в мутной волне страха и подступающей паники. “Волк это!”, отвечали им, если попросту не отмахивались. “За грехи наши!” иступлено били себя в грудь будто из-под земли выползшие фанатики и кликуши.
Добрых горожан можно было понять. Убийца, кем бы ни был, успешно демонстрировал их беззащитность.
Мерино, в отличие от большинства горожан, истоки происхождения страшилки о Лунном волке знал прекрасно. И совершенно не мог понять, как в сознании напуганных людей древняя северная легенда смогла увязаться с Губителем Единого (так убийцу тоже называли) и грехами, за которые творец карает своих чад. Для него было ясно, что орудует в городе не мифическое чудовище, а человек с больным разумом. Который либо возомнил себя Лунным волком, либо получал удовольствие убивая женщин подобным образом, никак свои болезненные потребности не объясняя. А над пафосным прозвищем — посмеивался. Более того, трактирщик был уверен, что убийца человек не местный, иначе бы он проявил себя гораздо раньше.