— И ваша речь на Совете, в которой вы расскажите все. На закрытом заседании, разумеется. Иначе, да Агато, ваш сын будет казнен.
В глазах заговорщика мелькнула боль. Но он лишь криво усмехнулся.
— Мой сын умирает. Так какой мне смысл сотрудничать с вами? Идите к демонам, табранец, и прихватите туда же вашего…
— Его жизнь вне опасности. — подал голос Бенедикт.
— …Фрейланга! Что?
— Жизнь вашего сына вне опасности. С ним лекарь Ее высочества. Он мне доложил о состоянии баронета до вашего прихода.
— Ах ты щенок! — круглое лицо да Агато налилось кровью. Казалось барон сейчас бросится на кансильера.
— Обещание относительно казни вашего первенца, — делая вид, что не обращает внимания на угрозу, Ауэрштедт особенно выделил последнее слово. — Это ведь не просто пустая угроза. Вы ведь знаете, барон, что в эдикте грандукессы имеется такая форма наказания дуэлянтов, как казнь. Эту меру никогда не использовали, как-то не было необходимости. Но вы сами начали эту игру с неиспользуемыми столетиями традициями. Нам с бароном приходится лишь отвечать на этот ваш ход.
Сказав это, полковник замолчал, давая заговорщику осмыслить сказанное. Кроме пыток, они с табранцем уже сделали все, что только могли. Забрали надежду, дали внутренне примирится с вероятной смертью сына. Затем вновь подарил ее, сказав, что жизнь наследника вне опасности. И снова отобрали. И все это — за пару минут. Теперь оставалось понять — не было ли это все зря?
Тактика себя оправдала — на покрасневшем от гнева лице да Агато предательски задрожали губы. Маленькая, едва заметная трещинка на монолитной доселе гранитной плите. В которую сейчас надо забить железный костыль и расколоть ее. Барон все еще тяжело дышал, сжимал кулаки и выглядел так, словно готов вот-вот бросится на своего обидчика.
Но костылем стали не угрозы.
Ауэрштедт сменил тон и заговорил мягко, как со старым другом. Обезличенное “барон” и резкое “да Агато” сменилось на личное “Фульчи”.
— Зачем вы упорствуете, Фульчи? Какой смысл прикрывать тех, кто использует вас? Это же речники! Их будущее вашего герцогства не волнует, неужели для столь опытного человека, как вы, это непонятно?
— А вам что до нашего будущего? — зло буркнул да Агато.
— Табран вместе с Фрейвелингом пытается возродить империю, старый вы дурак! Империю, которая им, речникам, не была нужна никогда! Ту самую империю, которую хотел построить Патрик Фрейвелинг. Сильную. Но они хотят расколоть нас, не дать сложиться Конфедерации. Вы же фрейский дворянин, Фульчи! Вы же стояли на поле под Игусом! Вы сражались за императора, вашего герцога...