“Как будто когда-то было по-другому?” — подумал Бенедикт, но прерывать кающегося заговорщика не стал. — “Деньги и связи правили всегда, а титулы и звания — не больше чем яркое украшение, призванное отвлечь внимание от сути!”
— На векселя мы купили голоса танов и даров, которые еще сомневались. Так мы получили большинство в Совете, впервые за время правления Фрейланга, между прочим!
На этой фразе да Агато хохотнул, словно сказал что-то смешное.
— А браватта? — вернул его к основному вопросу да Гора.
— О! Это идея да Урсу! Блестящая идея, надо сказать. Наш, с позволения сказать, союзник, прыгал от восторга, когда старик ее озвучил. Да Вэнни же ненавидит Фрейланга, вы знали это, да Гора? Лютой, совершенно слепой ненавистью! С того самого дня, битвы при Игусе, его просто трясти начинает, случись кому произнести имя нашего рыцаря-спасителя! Я, честно говоря, не понимаю причин такого сильного чувства, но не использовать его было бы грехом против здравого смысла! Осталось только согласовать время и когда оно пришло — начать действовать. Дальше вам известно.
Бенедикт кивнул.
— Известно. Но ясности вашим мотивам это не добавляет. С да Вэнни, допустим, ясно. Понятны и интересы речников. Но вам, барон, вам, да Урсу и другим, чьи имена вы мне еще назовете, зачем это было нужно?
Да Агато пожал плечами. Некоторое время молчал.
— Когда вот так ставится вопрос — и ответить-то толком не выходит. Власть, наверное. Влияние. Уважение.
“Остались не у дел, да Агато? И это ранило ваше танское самолюбие? Все решения принимает боковая ветвь прежних властителей, грандукесса ему в этом не мешает, а подлинная власть и влияние сосредоточенно в руках тех, кому вы в недавнем прошлом в визите отказывали?”
— Да Урсу хотел занять место Фрейланга?
— Скорее всего, да. Но мы никогда, верите ли, не говорили о том, что будет после. Даже странно! — барон усмехнулся. — Обычно ведь такие вещи оговариваются заранее. А тут будто бы решили, что все и так понятно и начали действовать.
Бенедикт кивнул, сделав вид, что поверил этому невнятному объяснению. В конце концов, сейчас мотивы заговорщиков были не так важны. Куда важнее было остановить кризис в Совете и закончить с браваттой.
— А Лунный волк? Это чья идея?
Барон ничего об этом не знал. Можно было быть великим интриганом и игроком, можно научиться подделывать любое выражение лица, но так убедительно показать недоумение, все равно не получиться.
— Лунный волк? Что? Да Гора, что вы несете?
Даже если тан упрямился и не желал признавать участие в этом гнусном преступлении, — плевать! Сейчас важным было другое.