Сыро и холодно.
Почему всегда так сыро и так холодно? Что, для его дел, нельзя найти местечка посуше? Нет, он, конечно же, не претендовал на обстановку, подобную его замку в Адоте, который пришлось спешно бросить, чтобы не повиснуть на вилах у проклятых селян! Надежды хотя бы еще раз провести ритуал в подобающих условиях: с черными свечами, медными зеркалами и на нормальном жертвеннике, вырезанном из специально привезенного из димарских гор мраморного оникса, — у него уже давно не было. Но на просто сухое и относительно теплое место он мог претендовать, во имя Веемеля[35]!Что, во всем этом вшивом фрейском городишке нельзя найти такого? Или просто лень? Проклятые псы! Трижды проклятые псы!
Мердрис Эктор ди Кампос издал глухое горловое рычание, которое лишь огромным усилием воли не превратилось в рев. Держаться! Взять себя в руки и не позволять видеть низкорожденным, что лорда обуревают чувства, основным из которых, явно, является жалость к себе. Они, трижды проклятые псы, не должны видеть ни его смятения, ни ярости, ни страха!
Он глянул на себя в зеркало (амальгама, как пошло!), собрал брови, прищурил глаза, чуть изогнул уголки губ в пристойной саркастической улыбке. Да! Так хорошо! Можно поворачиваться.
Подручных было трое. Низкородные, как уже было упомянуто, в одеждах наемников, невысокие. Тот что в центре, кажется его зовут Пепе, чуть склонил голову. Пряча глаза, произнес:
— Мы все подготовили.
Ох, Трижды Преданный[36]! Ну как, скажите можно жить с таким убогим голосом? Высокий, словно у кастрата, пронзительный и тонкий! Как не убить себя, оберегая мир от такой мерзости? Но — полно! Нельзя себя распалять! Впереди трудная работа и нужно сделать ее в подобающем настрое, иначе все будет зря!
Милостиво кивнуть. Пройти мимо, войдя в маленькую, еще более сырую и холодную комнатку. Даже не комнатку — кладовку! Смирить себя в который уже раз, восславить Веемеля, и посмотреть, наконец, на жертву.
Эту, как и трех предыдущих, он отбирал и пленял сам. Вычислял, старался чтобы совпали хотя бы шесть из четырнадцати признаков. В первые два раза понадеялся на помощников и вместо ритуала вышло совершенно пошлое убийство, безо всякого смысла и цели! Поэтому искал сам. Ходил, наблюдал, читал знаки, оставленные ему Веемелем, подбирал слова… Берег уже полученную силу, боясь потратить лишнее даже на простой морок. Уводил подальше от людей, где остальную работу делали уже навязанные ему слуги. Все во имя цели!
Шестую жертву звали Мартой. Она была дочерью рыбака и женой рыбака. Совсем молодая женщина, лет девятнадцать или около того. Недавно замужем, своего Рикара, надо полагать, мужа-рыбака, любит и считает лучшим мужчиной на свете. Замужем третий месяц, но до сих пор не понесла. Сама все рассказала, убогая, стоило только пальцами щелкнуть у глаз. Шла за ним, как овца на веревочке.