— Поместье и прилегающие земли напоминают мне дом в Санта-Барбаре. Тот, в котором погибли все те члены Организации, потому что я привела туда легион долбанутых на голову людей ради мести. Тот, где Ник заставил меня уйти без него. Сесть в ту лодку с Мерком, Джеймсом и Харпер и никогда не оглядываться назад.
Я знаю, что ранее она предупреждала меня о возможных разговорах об этом, но я ничего не могу с этим поделать. Мне нужно знать все о ней, и если она в настроении выговориться, я не собираюсь упускать шанс послушать.
— Он был твоим обещанием, не так ли?
— Был, — вздыхает она, а потом замолкает. Это продолжается так долго, что я начинаю задаваться вопросом, не уснула ли она, но она произносит:
— Я знаю, что это глупо. То есть, я понимаю это. У меня было десять лет, чтобы прийти к осознанию того, что устроенный брак далек от идеального. Но это все, что я знала. Он начал приходить, когда мне было около одиннадцати, а ему было пятнадцать...
— Почему? — Момент умиротворения, который у меня только что был, исчезает. Боже, Ник делает это со мной. И последнее, о чем я хочу поговорить с Сашей, этот мудак. Но я обещал ей. Сказал, что покажу ей, что у меня есть. Так что эта правда рано или поздно будет открыта. Она с таким же успехом может положить всему конец.
— Мой отец был торговцем оружием для Организации. Также он был тренером наемников. Вот почему меня обучали убивать, когда я была еще ребенком, хотя мое место в Организации должно было стать таким же, как у любой другой девочки. Промывка мозгов, пытки и порабощение. Но он изменил мое будущее, научив убивать. Это помогло мне выжить, сделало храброй и помогло выбраться.
— Значит, Ник был там, чтобы купить оружие, и решил, что хочет жениться на тебе, когда тебе было десять?
— Нет, — смеется она. — Нет. Он был выбран для меня... его отцом, кажется. И моим тоже, поскольку для заключения сделки требуются двое.
Слово «сделка» повисает в воздухе. Сколько бы раз я не слышал о сделках, это всегда было не нормальным. Какой бы выгодной не казалась сделка, я никогда не приму тот факт, что обмен дочерей во имя глобальной коррупции может считаться нормальным.
— Поэтому Ник приезжал около года, и мы подружились.
— Значит, ему было шестнадцать, а тебе должно было исполниться двенадцать.
— Да, кажется так. Вот когда он сказал мне, что в Организации имелись проблемы. У моего отца тоже. И Ник стал моим обещанием.
— Знание, что он — твое обещание, делало тебя счастливой? — Я боюсь ее ответа, но уже знаю, что она скажет.
— Боже, у меня даже нет слов. Я чувствовала себя самой особенной девочкой в мире. Адмирал выбрал меня в качестве невесты для его сына. Тогда я не знала, что они делали с матерями, которые отказывались подчиняться промыванию мозгов Организации. Когда мне было тринадцать, Джеймс сказал мне, что они убивают их. Незадолго до того, как мы покончили со всем.