Дверь на первый этаж. Арсений уверенно набрал код. Прямо у двери стоял мусорный бак, в который Дэн выкинул свою ношу. Они прошли по темному первому этажу. Два раза повернули налево, и зашли в какое-то служебное помещение типа «чулан».
И когда глаза привыкли к яркому свету, увидели то, зачем сюда пришли. На противоположной от входа стене была увитая розами арка, через которую открывался удивительный вид на стоящую вдалеке часовню.
Дэн ошарашено смотрел на идущие из арки вниз ступеньки и, кажется, еще не осознавал, что это была всего лишь нарисованная на стене картина. Арсений справился с собой быстрее, он по-деловому пошарил рукой по стене. Да, это была дверь, которая изящным полукругом сверху точно вписывалась в нарисованную арку. Вслед за другом Дэн подошел к стене, но в отличие от Сени потрогал розу. Эти цветы глубокого бордово-фиолетового цвета были словно живые.
- Ты знаешь, как открыть эту дверь?- спросил Дэн.
- Нет, но это и необязательно. Я и так знаю что там.
Он тоже бережно провел пальцами по нарисованным лепесткам. И Дэн уже видел у него такое лицо, несколько часов назад на кухне в его квартире. После чего они поспешно примчались сюда.
- Какой необычный цвет,- сказал он, вовсе не рассчитывая на ответ. Но Арсений ответил:
- Это пурпурный - любимый цвет моей мамы.
И Дэн вспомнил, что действительно уже видел платье точно такого же цвета. Это было платье Анны Иконниковой, урожденной Гард, на портрете в гостиной.
- Ты думаешь, она похоронена там? - Дэн показал рукой в направлении нарисованной часовни.
- Да, - подтвердил Арсений,- только она там не похоронена, - он помолчал немного и продолжил, поворачиваясь к Дэну, - Отец хранит там ее тело.
Дэн не понимал. Арсений тяжело вздохнул:
- Отец надеется ее оживить.
У Дэна глаза поползли на лоб, он хотел что-нибудь сказать, но не мог.
- Нет, он не сошел с ума,- продолжил Сеня, - теоретически это возможно. Понимаешь для нас, алисангов, раньше это вообще было обычное дело. Мы могли не просто переходить в состояние инспирации, мы могли разделять душу и тело, меняться телами, пересекать Предел и возвращаться. Сейчас мы можем пересекать Предел только переходя в другое измерение, то есть в состоянии инспирации. Если же душа пересекает Предел одна, то есть покидает тело, то вернуться она может только полностью очищенная от воспоминаний своего прошлого, в младенческом виде. Эта способность была утеряна или забыта после Великого Стирания Памяти. И отец после смерти матери всю жизнь занимается тем, чтобы восстановить это знание.
- Погоди, погоди, - перебил его Дэн,- что-то я ничего не понимаю.