— Здравствуй, Таэл! – сказала она, присаживаясь в соседнее кресло.
— И тебе не хворать! – ответила Таэл не задумываясь. Боги Всемогущие, ей нужно меньше времени проводить с этим Армариусом – он учит её плохому – она разучилась нормально говорить.
Энта в ответ на её приветствие лишь удивлённо вскинула свои идеальные брови, но промолчала – в отличие от Таэл она была хорошо воспитана.
— Отличный день, не правда ли? – спросила черноволосая Богиня.
— Да, чтобы умереть, — снова не думая выпалила Таэл, и чуть сама себя не отшлёпала по губам – поганый рот!
Но Энта снова пропустила её реплику мимо ушей.
— Что читаешь? – глядя на небольшую книжку в новой кожаной обложке, решила исправиться и как-нибудь поддержать светскую беседу Таэл.
— Болезни хвойных растений, — невозмутимо ответила Богиня.
— Правда!? – всё ещё старалась казаться любезной Таэл. «Зачем я только спросила?» — ужаснулась она мысленно, — Интересно?
— Нет, — удивила Энта сестру, — Познавательно, полезно, нужно, но неинтересно.
— Кому нужно? – едва сдерживалась, чтобы не выругаться Таэл.
— Мне нужно. Ты, конечно, не видела, но некоторые молодые сосны в моём лесу покрылись белым налётом. Если их не лечить – болезнь может распространиться. Я пытаюсь это предотвратить.
Таэл лишь с пониманием покачала головой. Вот у кого и правда забот было невпроворот со своими лесами – так это у Энты. Ей не только принадлежала Западная часть Замка, но и все бесконечные леса, что начинались за ней. И в этих лесах постоянно что-то происходило, менялось, заводилось или, наоборот, пропадало. Конечно, за всем этим следили специально обученные люди, но Энта считала своим долгом всё это обширное хозяйство контролировать. И, кажется, ей не было это в тягость, несмотря на то, что это сильно отрывало её от любимого занятия – просиживания задницы в библиотеке.
Таэл казалось, что Энте с её Западом и вообще лесами очень не повезло. У самой Таэл за её Восточным крылом открывались бесконечные живописные холмы, луга и причудливо извивающиеся среди всего этого великолепия реки. И это не было преувеличением – её холмы не так уж и часто были уныло зелёными, можно сказать, никогда не были. Ярко-зелёными, салатовыми, нефритовыми, тёмно-бирюзовыми, оливковыми – и это только зелёный, местами и всего несколько раз в году. Всё остальное время они постоянно менялись – то расцветали алыми маками, то сиреневыми крокусами, лиловыми, шафрановыми, васильковыми цветами. И никогда они не были одинаковыми, покрывая цветными пятнами, а порой и целыми коврами всё пространство до горизонта. И со всем этим цветовым безумием ничего не нужно было делать.