— А Элэм, твой отец и дедушка Олом вчера оживили статую. Представляешь? – поделилась Энта.
— Представляю. Я слышала, как она визжала, бегая по комнате голой и кидая в них всё, что ей попадалось под руку. Пока не сорвала штору, чтобы прикрыть свою наготу, да так в шторе снова и окаменела, — ответила Таэл.
— Не просто в шторе, а вместе со шторой, которая сползла на бёдра, пока застыла. А они так и поставили её с обнажённой грудью, и руки отбили, сказав, что так интересней. Дурачки, да?
— Ага, и дед этот с ними туда же. Всё дурачится, — покачала головой Таэл.
— А если бы прадеда взяли, говорят, она бы так живой и осталась.
— Хорошо, что не взяли. Они уже вместе с ним оживляли красного кролика. Так он до сих пор бегает где-то по Замку, пугая прислугу.
— Уже не бегает, — улыбнулась Энта. — Я выпустила его в твои поля.
— Скажи, Энта, а почему нам запрещают вселяться в людей? – серьёзно спросила Таэл. — В статуи, в деревья, хоть в булыжники на мостовой — пожалуйста, а в людей не разрешают.
— Как почему? – искренне удивилась девушка. — Потому что это может быть опасно. Люди больны разными недугами: лицемерием, тщеславием, жадностью и ещё много чем. Представь, что будет, если ты заболеешь?
— Да, не хотелось бы. Слышала я сегодня от одной прихожанки – они уже недовольны, что их всего шесть. Шесть общин, шесть цветов. Они хотят больше.
— Какая наглость! – возмутилась Энта. — Вот видишь, сколько людям не давай – им всегда мало.
— А любовь? Любовь – это болезнь? – продолжала задавать вопросы Таэл.
— Конечно! Это злейший из всех недугов, — убеждённо произнесла Энта.
— Почему же люди во имя неё совершают подвиги, слагают песни, даже отдают свои жизни? – не понимала светловолосая Богиня.
— Ты помнишь, нам на Истории эпидемий как-то рассказывали, как людей поразила очень опасная болезнь – Весёлая Чума. Люди вымирали от неё целыми городами, но упорно отказывались лечиться, потому что этот вирус, попадая в организм человека выделял какие-то вещества, которые вызывали ощущение счастья, безудержного веселья, полноты жизни. А как только людей начинали лечить, они грустнели, становились вялыми, подавленными. Вот Любовь страшнее этой Весёлой Чумы. Люди болеют, но упорно отказываются лечиться.
— Но разве это лечится? – удивилась Таэл.
— Конечно, но очень сложно. И мы помогаем только в экстренных случаях.