Я проснулся от настойчивого жужжания. Сделав удар в сторону звука, я услышал грохот телефона, ударившегося о пол. С затуманенными глазами я перегнулся на край кровати, чтобы посмотреть на него. Несколько раз моргнув, мне удалось сфокусироваться на ярком экране. Я заметил две вещи. Во-первых, сейчас только без пятнадцати одиннадцать. Это, черт возьми, слишком рано, для кого-либо, чтобы звонить мне. Каждый, у кого есть мой номер телефона, знает, что я работаю ночью и сплю до позднего утра. Во-вторых, это мой старший брат Риз, который без сомнения желает узнать все свежие новости.
Я проклинал все на свете, пока наклонялся с кровати, чтобы достать свой телефон. Я нашел телефон и вернулся на место, затем большим пальцем провел по экрану, чтобы ответить на звонок.
— Что?
— Ты все еще в кровати?
— Черт возьми, да, я все еще в кровати. Ты знаешь, обычно я не ложусь раньше трех часов ночи.
— Ты спишь уже больше семи часов, слюнтяй. Скоро ты будешь в порядке.
— Я не сразу отправляюсь спать, мудак.
— Черт подери, ты вечно недовольный. Ты, должно быть, пил.
Риз всегда жаловался, что выпивка делает меня злым. Я предполагаю, что, может быть, он прав. Я почувствовал, что будто бы я смогу пробить кулаком стальную стену.
— Чего ты хочешь? — спросил я, игнорируя его замечание. Его счастье, что он забыл об этом.
— Просто проверяю… все ли в порядке.
— Все в порядке. Никаких изменений.
— Ты хоть дальше продвинулся?
— Ты говоришь это так, как будто легко сблизиться с этими людьми, когда это все, что угодно, но только не так просто. Они по своей природе подозрительны. Это то, что они делают, кто они есть.
— И я уверен, что ты не внушаешь доверия надежного парня.
— Что, черт возьми, это значит?
— Ты, чернильная кожа. Ты в шаге от того, чтобы стать преступником в глазах некоторых людей.
— О, точно, — сказал я с усмешкой. — Звучит знакомо.
— Я не говорил, что чувствую то же, что и некоторые люди.
— Ну, тогда «некоторые люди» могут поцеловать мой морщинистый зад.
— Слушай, я позвонил не за тем, чтобы затевать ссору. Просто… просто держи меня в курсе.
— Хорошо, — выдавил я, до скрежета стиснув зубы.
— И избавляйся от развязности.
— Заткнись, придурок, — выругался я, прежде чем повесил трубку.
Я вытянул руку, на достаточное расстояние, чтобы отключить телефонный разговор. Я уверен, как только я протрезвею, я буду чувствовать себя дерьмом от этого разговора, но прямо сейчас мне просто плохо.
Риз — хороший парень, и я люблю его. Вообще-то мы неплохо ладим. Нормально. С тех пор, как я переехал в Атланту наши отношения стали немного напряженными. Мы все находились под огромным стрессом. Потеря Олли изменила все.