Я не был удивлен, что Слоун в искусстве татуировки была как рыба в воде. Я понял это с первых же дней. Меня больше удивляло то, что делали ее чувственные руки с моей концентрацией. И это недопустимо. Я здесь только по одной причине. Это был отвлекающий маневр, и я знаю, что мне это не нужно. И все же это случилось.
Прагматик говорил во мне, чтобы я освободился от своего идентификатора и вытащил его из своей системы, чтобы я мог сосредоточиться над тем, что мне сейчас необходимо. Не на женщине. И уж точно не на этой женщине. После нескольких секунд своих размышлений, я принял решение. Для этого не потребовалось слишком много убеждений. Старик во мне пускал слюни, намекая на кровь в воде. Я почувствовал, как он подкрадывался вслед за мной, поднимая свою уродливую, гедонистическую>14, эгоцентрическую>15 голову. И только в этот раз я поприветствовал его.
Я тут же почувствовал укол совести. Но постарался задавить это чувство, напоминая себе «Жить, без сожалений».
— Тебе нужно позвонить домой и предупредить, что задержишься, сегодня вечером на работе, — сказал я Слоун.
Она подняла голову, и ее глаза встретились с моими глазами. Без лишних вопросов Слоун сказала:
— Хорошо. Насколько поздно я буду?
— Это зависит от тебя. Но ты обязательно будешь дома до рассвета.
Я увидел по ее лицу, что она не сильно была взволнована моим ответом, я ведь предупреждал ее раньше, что ни с кем не остаюсь до завтрака. Это должно закончиться, прежде чем мы уедем отсюда сегодня.
— Хорошо, — сказала она снова
— Почему бы тебе не начать собираться? Я попрошу Джилл закрыть салон.
— Я думала, ты никому не даешь закрывать салон кроме себя.
— Сегодня я сделал исключение.
Теперь я решил спустить своего внутреннего зверя с цепи, мне не терпелось как можно быстрее убраться отсюда. Со Слоун. Она хотела расправить свои крылья, показать миру, что она взрослеет. Я могу помочь ей с этим. Я помогу ей повзрослеть. Правильным путем. И очень быстро.
Я вышла, чтобы позвонить отцу. Это весьма унизительно, когда твоя семья слишком опекает тебя, в твой двадцать один год. Я все еще должна была звонить домой и сообщать, где я буду. Но есть, как есть. И ничего не менялось. По крайней мере, сегодня вечером. Это то, чтобы я хотела сделать, но все еще приходилось работать над этим.
— Локк, — отец ответил в своей обычной манере. Я знала, что у него высветилось мое имя, но он ответил, в той, же манере, как отвечал и на другие звонки. Я закатила глаза. Коп есть коп.
— Привет, папа. Звоню сказать тебе, что буду поздно сегодня вечером. Мы с Сарой…