Что визит был совсем несвоевременным – стало ясно сразу же после того, как Владыка Посейдон вступил на мою колесницу (с несколько недоуменной миной и фразой «Ты сменил коней, брат?»), и храпящие лошади двинули нас между асфоделевыми полями ко дворцу.
Обочин не было. Ни тополей, ни дорожных столбов, которые уже успел понатыкать Эвклей за последний год («а то теням непонятно,где стонать, а где мучиться!»). И асфоделей местами тоже не было.
Не было видно из-за тел.
Когда они успели сползтись, слететься, сбежаться? Выстроились в несколько рядов, за ними толклись любопытные тени, вырвавшие себя из плена асфоделей…
– У тебя обширное царство, Владыка, – заметил Посейдон недоуменно. – И жителей много.
Я кивнул. Мысли не желали сыпаться наружу словесной шелухой и были направлены на одно.
Не дать рукам ударить вожжами по спинам скакунов.
Они стояли молча. Изредка шелестели крыльями мормолики, лязгали зубами волки, скрежетали когтями стигийские твари. Далеко впереди на дорогу высовывались извивающиеся хвосты. При приближении колесницы хвосты убирались, а их обладатели обнаруживались в ряду остальных.
С клыкастыми ухмылками на мордах.
Мир молчал нам в лицо и ухмылялся тысячью ртов. Мир показывал свою армию – бесчисленную и убийственную, в подземном мире вообще все убийственное.
Подумалось почему-то: хорошо, что они не встречали меня так, когда я явился править.
Наверное, я бы сбежал.
– Что это твои подданные? – обронил Жеребец, который с высоты колесницы спокойно оглядывал когти, клыки, костистые руки, наполненные живым голодом глаза. – Почему здесь?
– Приветствуют.
Хотелось обернуться. Проверить: не смыкаются ли они за нашими спинами, не ползут ли вслед, чтобы послать в затылок стрелы и копья.
«За твоей спиной только я, невидимка».
Гипнос куда-то сгинул с его чашей – правильно, пусть не суется, тут без него хватает с этим приветствием.
Мы ехали медленно, как должно царям. По дороге белого мрамора между блеклого золота асфоделей и чеканных стволов тополей – и вдоль дороги, с одними и теми же презрительными, вызывающими ухмылками стояли тысячи жильцов подземного мира.
Свободного подземного мира, у которого не было и нет царей.
Крылатые волки. Колтуны свалявшегося меха, ощеренные в улыбках пасти, желтые клыки. Сыновья Гипноса. Многие сотни серых и разноцветных, страшных и заманчивых снов – жезлы приподняты в насмешливом приветствии, уголки губ тоже: добро пожаловать.
Великаны с окраин. Не те горняки, с которыми пришлось схватиться. Племена с севера мира, где они жили испокон веков. Подземные великаны – особые. Каменные, неповоротливые, заскорузлые. Дальше родичи Циклопов и Гекатонхейров – с десятком рук, вылезающих из брюха.