– Я просто… может, ты мне его одолжишь, а? На десяток лет или чуть побольше, пока у них там не утихнет. А то ведь нрав Ареса… на краю света поклялся найти и распотрошить. А тут еще Аполлон со стрелами – этот еще за своих коров на меня злится. И все поминает, что я у него кадуцей обманом выторговал, а какой там обман, если честный обмен? А если он еще и сестрицу-лучницу припряжет – тогда мне хоть совсем на землю не спускайся. Так мне бы шлем – пока все это забудется. Ненадолго. А если вдруг понадобится – я тут же, в собственные руки… а?
Я задумчиво смотрел, как он прихлебывает амброзию. Нарочито шумно, фыркая и отдуваясь. Видно, в роль голодающего вошел.
Все же у Ананки странные пути. То отмалчивается в нужные моменты, а то вот подбросит подарочек.
Подарочек смотрел глазами потерянного щенка: пинают злые хозяева, и поесть не дают, одна надежда – на подземного родственника…
– Бери, - сказал я. – Бери не на десять лет – бери, когда нужно…
Гермес еще не успел подавиться от моей щедрости, как я уже добавил:
– …Психопомп[6].
Племянник отставил кубок. Спрятал щенячий, жалобный взгляд под веками, на секунду высверкнул настоящим – хитрым, кошачьим. Я-то все в войну гадал, какие у Долия по-настоящему глаза. А вот, оказывается, хищные.
– Душеводитель? Почему – душеводитель?
Настал мой черед поиграть в простодушие.
– А разве нет? – развел руками. – У тебя нет шлема. А мне Душеводителя не хватает. Смертные тупы. Пока их не ткнешь носом, – они не доберутся до подземного мира. Носятся по земле, к живым лезут. Мне нужен проводник для теней. Тебе нужен шлем. Разве ты не прославился своей любовью к обменам?
Гермес задумчиво подергал себя за ухо. Воровские пальцы не могли успокоиться: перебежали на нос, отбили на нем быструю дробь, ускакали на подбородок – потерли, подергали за волосы…
– А если бы я вдруг – и в отказ? Шлем мне нужен на десять лет – ну, двадцать, или сколько там Аполлон будет сердиться. Остальные-то скоро отойдут, а этот злопамятный. Ну, даже если вдруг опять с родней такое – все равно мне не постоянно невидимкой носиться! А ты мне предлагаешь – каждый день, Душеводителем, с тенями туда-сюда. Стоны слушать, может, глаза им закрывать – это все-таки не по мне, Владыка.
– А жизнь в подземном мире – по тебе? Я ведь могу тебе приказать вообще на поверхность не являться. Знаешь закон: возьмешь что-нибудь в рот в подземном мире – будешь навеки принадлежать ему?
Племянник, явно обозначивший свою принадлежность, пугливо обшарил взглядом пустые кубки и блюда.
– Не припоминаю…
– Правильно не припоминаешь. Я его недавно установил. Даже объявить по миру не успел. И испытать не успел. Попробуешь выйти отсюда без моего позволения, Долий?