Ее родители радовались. Они взяли нас на ярмарку и делали вид, что все в полном порядке. Элинор примерно с месяц притворялась нормальной, иначе родители снова заперли бы ее и никуда не выпускали. Но потом появился незнакомец.
Он сказал ей, что она в опасности и что он представитель некоего общества, заинтересованного в ее даре. Будто бы ее разыскивают и другие, но они нашли ее первыми. Будто опасность угрожает не только ей, но и ее семье. В это время домой вернулась мать Элинор и увидела, как с ее дочерью разговаривает какой-то чужой мужчина. Она прогнала его, пригрозив, что вызовет полицию.
На следующий день небо заволокло кроваво-красными облаками. Элинор поняла, что это предвестники смерти, и попыталась сделать все, что было в ее силах. Она обвела дом дорожкой из соли, прочитала все заклинания, которые знала, развесила самодельные амулеты из куриных костей по всему дому. Использовала все, что хранила в коробках из-под сигар. Ей было так страшно, бедняжке. И она всего лишь хотела защитить своих родных.
Но родители приняли это за возвращение ее безумия, причем в гораздо более тяжелой форме, чем прежде. Элинор поняла, что ее собираются отправить обратно в клинику, и спряталась. Ей удалось найти меня и отвести в заброшенный сарай по соседству, уговаривая не покидать ее. Я не знал как быть. Я тоже боялся. Нам бы следовало бежать. Бежать прочь как можно дальше, не останавливаясь. Мне нужно было спасти ее, защитить, но что может сделать глупый испуганный мальчишка? Я спросил, что о нас подумают, если найдут. Она поморщилась и сказала, что мне не должно быть дела до того, что подумают люди. Люди, как правило, ошибаются.
– Вы тоже так сказали при нашей первой встрече, – вспомнила я.
Мои слова, похоже, немного вывели его из мрачной задумчивости. Он поморгал и посмотрел на меня.
– Вы и сами с тех пор поняли, что это правда.
– И что же было дальше, сэр? Как вам удалось скрыться от преследователей?
– Мы и не скрылись. Они пришли и забрали ее. Сказали, это ради ее же собственного блага. Прошло три месяца, прежде чем мне разрешили снова повидаться с Элинор. От нее остались кожа да кости, ее трясло. Она едва понимала, кто стоит перед ней. Ее пугали красные глаза в конце коридора. Длинного темного коридора – так она повторяла. Только никакого коридора там не было. Ее комната выходила в общую палату. Никто не понимал, о чем она говорит. Мне она тоже ничего не объяснила – не захотела или не смогла. На четвертый месяц своего пребывания в лечебнице, – Джекаби прокашлялся, прочищая горло, – Элинор умерла. Никакого медицинского заключения – просто умерла и все.