– Экхимоз. Обычное явление у нежити. Ливор мортис, или трупные пятна, образующиеся, когда сердце перестает биться. Вы с ним говорили?
– Да. И он точно тот, кого мы ищем. У него нет клыка с левой стороны.
– Вот откуда одиночный прокол на теле жертв.
Я кивнула.
– Он работает на каких-то «покровителей», и их дела еще не закончены. Сейчас они разыскивают еще одного ученого.
Я вынула из кармана портрет Оуэна Финстерна и протянула его детективу. Джекаби его лицо было незнакомо, как и мне. Я изложила гнусное деловое предложение вампира и его обещание рассказать все, что он знает о Дженни и о ее женихе, в обмен на сотрудничество.
Сведя брови, Джекаби обдумывал информацию.
– Дженни не должна знать об этом, – прошептал он.
– Что? Сэр, вы же не можете вечно скрывать от нее подробности ее же собственного дела.
– Это первая стоящая зацепка за десять лет, а мы не можем воспользоваться ею. Для мисс Кавано это станет бессмысленной пыткой.
Я вздохнула. В его словах была своя правда.
В конце концов, все началось с расследования убийства Дженни, но каждая ниточка вела к еще большему количеству ниточек, они множились, и уже становилось невозможно удержать их все вместе и не перепутать. Пропажа Говарда Карсона и ученых сама по себе была загадочной, но потом всплыли столь же непонятные случаи исчезновения Корделии Хул, мисс Уик и ее ребенка, не говоря уже о коте Хаммета и о крысах из канализации. А теперь еще и некий Оуэн Финстерн, кем бы он ни был, которого мы, по мнению Павла, должны были найти. Мне казалось, что эти ниточки уже никуда не ведут, разве что к еще более запутанному клубку.
– Все должно быть не так, – подумала я вслух.
В ранней юности при свете свечей я прочитала немало историй о зловещих тайнах, и у меня имелось вполне четкое представление о том, как должна выглядеть работа детектива. Так где же все эти кусочки пазла, подходящие друг к другу и рисующие общую картину? Где все те зацепки, благодаря которым картина становится яснее?
– И как же, по-вашему, все должно быть?
– Ну, не знаю. Подчиняться законам логики? А все происходящее сейчас похоже просто на какое-то безумие.
– Прекрасное безумие, – усмехнулся Джекаби и подмигнул, напоминая: – Мы же до сих пор находимся в картине Моне, не так ли? Проявите терпение. Картина вокруг нас. В свое время мы найдем ответы для мисс Кавано, – добавил он чуть тише.
– Я знаю, она вам не безразлична.
– Конечно, не безразлична.
– Тогда вам следует иногда говорить ей об этом. Или сказать хотя бы однажды. Пока не стало слишком поздно.
Джекаби посмотрел на меня исподлобья, и я предпочла сменить тему.