Две недели спустя.
За прошедшие дни я оправилась от ран и начала постепенно восстанавливать свою физическую форму. Паёк, как и обещали мне, был уменьшенный, но я за годы своей жизни ни разу не объедалась, и поэтому мне хватало.
Чтобы не закиснуть, я целыми днями делала физические упражнения и вспоминала теорию, которой меня обучали в военном колледже. Я прокручивала в голове все военные операции и ещё раз анализировала их.
Ко мне никто не приходил, три раза в день открывалось окошечко в двери и передавался паёк. Надзирателям запрещалось общаться с военнопленными, хотя я к общению не стремилась. Свет в камере выключался и включался в определённое время, более ничего не происходило.
Мой день строго расписан, я не позволила себе распуститься и расслабиться. Между приёмами пищи я занималась зарядкой, повторяла упражнения на растяжку и укрепление мышечного тонуса, приёмы рукопашного боя, дыхательные упражнения и даже медитировала. В перерывах между упражнениями я повторяла в уме теорию, а потом снова занималась. Когда выключали свет, я принимала водные процедуры и ложилась спать. Вода была только холодная, но и к этому я была привычная. Начала проводить закаливающие процедуры.
Моя физическая форма восстанавливалась, но до совершенства было ещё далеко, у меня большое поле для деятельности.
Когда открылась дверь, я медитировала. В мою камеру зашёл Магсум. Я открыла глаза и посмотрела на него.
Он оглядел помещение, меня, сидящую на полу в позе для медитации, прислонившись к стене, сказал:
— Ты принимаешь вид на жительство?
— Сколько офицеров мне придётся обслуживать? — спросила я.
— Наши офицеры бережно относятся к своим женщинам, — сказал он.
— Не рекламируйте мне прелести интимной жизни с вашими офицерами, просто назовите цифру, — сказала я.
— Я готов быть единственным, — ответил Магсум.
— Вам нужно попросить у руководства медаль за этот подвиг, — ответила я.
— Твои бесцеремонность и наглость раздражают, — холодно сказал Магсум.
— Не приходите сюда и не будете раздражаться, — ответила я.
— Союз проводит сильную психологическую обработку солдат. Ваши военные принимают яд, чтобы не попасть в плен. Мы никого не пытаем и не убиваем, — сказал Магсум.
— Я прочувствовала всю прелесть вашего плена, — ответила я, — можете не распинаться.
— Этот инцидент — исключение из правил, — ответил Магсум.
— Значит, я такая невезучая, — ответила я и встала. — Вы своим присутствием сбиваете мне график занятий.
Магсум развернулся и вышел из моей камеры. Будем надеяться, что он больше не придёт, я состарюсь в этой камере. Но пока я не состарилась, я доведу свою физическую форму до совершенства.