За поворотом нам встретились два уже знакомых мне солдата. Они остановились, и когда мы подошли поближе, тот, кто ударил меня, загородил нам путь.
— Я хотел извиниться за свою несдержанность. Ваш челнок был без опознавательных знаков, мы предположили, что это один из наблюдателей противников, — сказал солдат.
Я подошла поближе к нему. Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось задрать голову. Поймала его взгляд и, не найдя в нём раскаяния, резким движением колена заехала ему в пах.
— Извинения приняты, — сказала я, когда солдат согнулся и схватился руками за причинное место.
Меня тут же схватили за руки и заломили их за спину. Пришлось согнуться, чтобы немного ослабить давление на руки.
— За драку на нашем корабле положено два дня карцера, — проговорил сопровождающий меня офицер.
— Ведите в карцер, — сказал я, — раз положено.
В полусогнутом состоянии меня повели дальше по коридору. Мы прошли на нижний этаж. На несколько минут задержались у железной двери с маленьким окошком, а потом меня легонько втолкнули в помещение. Дверь захлопнулась.
Помещение представляло собой куб без окон. Четыре шага от стены до стены. В карцере имелся биотуалет для естественных нужд. Жёсткий пластиковый стул со спинкой и большая бутылка с питьевой водой в углу. Освещение аварийное, точнее, никакое. При таком освещении можно было разглядеть только очертания предметов.
Я села на стул и расслабилась. Это просто отель пять звёзд, арефийцы не видели карцеры в нашем колледже и на станции. Думаю, что они бы согласились, что здесь я буду чувствовать себя в комфорте.
Прислонилась головой к стене и закрыла глаза. За годы жизни я научилась засыпать в любом положении. Во время учебы нас нагружали по полной программе, не делали скидок на возраст и мы научились отдыхать в любой обстановке.
Я провалилась в сон и проснулась только, когда услышала шум. Окошечко в моей двери откинулось, и на импровизированную полку поставили пластиковый контейнер с едой и стаканчик с напитком. Только взглянула на обед или ужин и опять закрыла глаза. Прерывать сон для того, чтобы съесть концентраты, я не собиралась. Меня воспитывали в аскетизме, я могла, не напрягаясь, не есть несколько дней и это не доставляло мне дискомфорта.
— Ты ешь, у нас на обед отводится только тридцать минут, — сказал человек за дверью и удалился.
Я закрыла глаза, проведя несколько несложных упражнений глазными яблоками, погрузилась в сон.
Краем сознания отметила, что посуду с едой убрали, окошко захлопнулось. Дальше был опять сон без сновидений. Мозг в это время фиксировал всё происходящее вокруг, этому нас обучали в колледже. В местах небезопасных солдат не должен терять бдительность даже во сне.