В стенку тихо стучат, это бабушка Зина на чай зовёт. Олег со школы пришёл, нужно заканчивать и попить с семьёй чаю. Редко же вместе за столом собираемся, наше большое хозяйство не будет ждать, когда ты набьёшь живот, иногда за весь день только пару кружек воды и выпьешь. Было, и на ходу от усталости засыпали, полгода назад, когда наши козы решили одновременно произвести на свет козлят, вся семья сутки помогала им разродиться. Меня потом Тошка сонную пытался раздеть, я уснула прямо в одежде в кресле, даже до дивана не дошла.
Захожу на кухню и вижу Олега с опухшим глазом и разбитой губой, бабушка Зина в замешательстве сидит за столом и рассматривает внука, Алина ищет в аптечке заживляющую мазь.
— Я надеюсь, ты дал сдачи? — Олег кивает головой. — Опять за девочку заступился?
— В этот раз нет, не хочу быть шестёркой у наших выпендрёжников.
— А с чего они выпендриваются?
— У Сашки брат из колонии пришёл, он, типа, там авторитетом был, вот этот и выпендривается.
— Какой авторитет?! — возмущается бабушка Зина. — Ему только двадцать три года, он в пятнадцать лет в спецучилище за кражу попал. Только вышел и через полгода за драку в тюрьму ушёл, хорошо, что не убил никого, а то бы так быстро не вышел. Да какой из него авторитет?! Мелюзга! Вот Николаич на нашей улице жил, так тот больше полжизни в тюрьмах провёл, умер от туберкулёза три года назад, вот он авторитетом был, а этот шпана малолетняя.
Я огромными глазами смотрю на бабушку Зину. Вот это, я понимаю, познания в криминальных авторитетах!
— А ты чего, Надежда, удивляешься? В годы моей молодости каждый второй был из сидельцев, — говорит она. — Мне лет-то сколько? Я времена Сталина помню, вот что вчера было, могу забыть, а те времена помню прекрасно.
— Значит, нужно поговорить с этим авторитетом, чтобы своего брата немного прижал. Или он хочет ему такой же судьбы?
— Нужно, Наденька, а то до добра эти драки не доведут, — говорит она.
— Я с тобой пойду, — говорит Алина.
— Не стоит, нам лучше без свидетелей поговорить, общее прошлое вспомнить. Устроим встречу старых друзей из прошлого. Когда его можно дома застать?
— Да хоть сейчас иди, он не работает, нахлебник, — говорит бабушка Зина, — сидит на шее у родителей. И совесть его не мучает, и младший такой же вырастет, совсем родителей не жалеют.
— Сейчас не пойду, скотину накормлю, собакам на завтра еду сварю, сына ужином накормлю, тогда и пойду. К таким встречам подготовиться нужно, уж очень не хочется самой к прошлому идти. Вечером пойду, чтобы меньше народа видело, незачем давать повод для слухов, и так про нас много говорят.