Я мотнула головой. Алекс разблокировал двери. Я молча вышла из машины и побежала на место встречи с Романом.
Роман ждал меня в машине. Сначала я протянула ему фотоаппарат. Он скинул фотографии. И пока мы ждали звонка от Германа, я рассказала ему о встрече, отдала конверт и фотографию.
— Здесь есть какой-то подвох, — сказал Роман, — я проверю информацию по своим источникам и про Алекса с Максом всё выясню, а тебе советую покинуть город и не появляться до шестого марта.
— Я хотела съездить к родителям, — сказала я, — если ты меня отпускаешь, то уеду завтра вечером.
— Вот и хорошо, — сказал Роман, — навести родителей. Я сам разберусь с этими проблемами.
— Ты считаешь, что это проблема? — спросила я.
— Если он всё знает про эту даму, почему сам не сделал снимки и не продал их в жёлтую газету? — спросил Роман.
— Может, он просто не хотел светиться? — спросила я.
— В мире высоких технологий скрыть свою личность не проблема, — ответил Роман. — Присылаешь на электронный адрес редакции фотографии, они публикуют их. Там не спрашивают паспорт отправителя, им всё равно, откуда взялся материал.
— Значит, это подстава, — сказала я.
— Ты недалеко от истины, — сказал Роман.
Тут зазвонил телефон, мы поехали за гонораром. Домой я попала к утру и сразу легла спать.
Вечером этого же дня я уехала к родителям.
Возвратилась я к бабушке на три дня раньше намеченного срока. Роман позвонил, сказал, что всё уладил, и можно приезжать.
Роман встречал меня на вокзале.
— Я все эти дни думала — сказала я Роману, когда мы сели в машину, — мы занимаемся очень опасным делом. Нас ведь могут убить, избить и надругаться.
— Могут, — ответил Роман, — но обычно этого не делают. У каждого журналиста жёлтой прессы есть компромат на высоких персон.
— Это журналисты, — сказала я, — а мы совсем другое.
— Мы простые исполнители, — ответил Роман, — все это понимают, но расслабляться нельзя. В случае чего, у меня тоже найдётся компромат на важных шишек.
— Главное, чтобы не было поздно, — сказала я.
— Что касается твоего дела, — сказал Роман, — я зря паниковал. Блондин решил дать тебе заработать. Может, у него совесть проснулась, а может, просто накатил приступ филантропии. Он хотел, чтобы ты сфотографировала его мачеху с любовником, этот снимок обязательно напечатали в газете. Ты получила бы гонорар, а он избавился от мачехи.
— Всё так просто не бывает, — сказала я.
— Правильно мыслишь, — ответил Роман, — отец Алекса прекрасно знает об изменах своей жены. У него накоплен большой компромат на неё, но он не спешит его обнародовать. Ему нужно ещё полгода, чтобы перевести оставшуюся часть денег в зоны свободной торговли. И сейчас обнародование этих снимков не желательно.