Как в том проклятом засыпанном снегом складе, где я разделывался с огромными крысами, я рассмеялся, довольный собой и запел громче и яростнее. Мне удалось внушить им всем, как тем крысам, самый настоящий страх. Возле моих ног лежало три трупа, а четвёртый, единственный из тех, кто осмелился поднять на меня руку, с воем пытался спрятаться среди людей со сломанной челюстью.
Вот и вам встретился кто-то, кто намного страшней вас!
- Зверюга, - услышал я шёпот.
- Настоящий зверь…
Больше ко мне никто не осмеливался приближаться. Я же тоже остановился среди тел, продолжая петь мрачные куплеты, посвящённые смерти.
Непонятно, куда же я всё-таки попал. И что за озлобленная, хорошо организованная, но довольно плохо вооружённая и экипированная банда, так свободно разгуливавшая по окрестностям во главе с Сибиряком. Неужели они здесь и есть власть и закон в одном лице?
Выход они нашли довольно быстро.
Грохнул выстрел и я почувствовал удар по левой ноге, совсем близко к паху, развернувший меня и заставивший присесть на здоровое колено. Всё же что-то от подарков полинезийского бога у меня оставалось. Я совершенно не ощущал никакой боли, поэтому моя песня не оборвалась. С пожеланием смерти и скорой встречи с Вхиро, я снова встал перед ними, лицом к врагам. Мало того ещё и улыбнулся беззубым ртом и сделал известное многим народам движение ладонью, подзывая к себе поближе любого желающего испытать судьбу.
- Чёрт, да что это такое?
Эх, видели бы вы меня раньше…
Снова оглушительно треснул выстрел. Стреляли из ружья. Конечно, с такого расстояния промахнуться просто невозможно. Теперь пуля ударила в плечо, пробила тело насквозь, а я сам не заметил, как упал на спину, на землю. Прежде чем успел перевести дыхание, с десяток мужчин в стремительном рывке преодолели разделявшее нас расстояние и навалились сверху. Сильные удары посыпались на меня, кто-то пытался выкрутить руки за спину.
Я отбивался, как мог. Кому-то выдавил пальцами глаз, другому просунул руку в открытый рот и рванул нижнюю челюсть на себя.
Наше барахтанье на земле продолжалось недолго. Скоро руки связали за спиной, а рассвирепевшая толпа плотно обступила нового пленника. Все хотели, чтобы я страдал. Носками ботинок и сапог норовили попасть в лицо или живот. Они порядочно мешали друг другу, поэтому никому не удавалось нанести достаточно сильный удар, и это обстоятельство почему-то снова рассмешила меня. Ведь я лежал у их ног совершенно беспомощный, а озлобленные убийцы не могли такой большой толпой даже как следует меня обработать.