— Я ухожу! Не смею слышать слов чужих! Я ухожу! Я ухожу!
Нимфа испуганно и быстро заскользила по камням, легко прошла сквозь оболочку воздушного пузыря. Очертания её тела расплылись, а секундой позже она растворилась во мраке глубины. Я опять не успел ничего сказать ей из того, что так долго планировал.
— Вот мы снова встретились... Я рад приветствовать и вновь лицезреть благородного и мудрого Вхиро! — В этот раз подземный бог нашёл подходящую оболочку для своей сущности. Я хорошо видел его. Определённо, откуда-то к нам попадало немного света.
Готов поклясться, что Вхиро улыбнулся приветствию. Я стоял перед могущественным богом мёртвых прямо, без показной подобострастности. В одной руке держал неизменную спутницу-дубинку, покрытую порядочным коричневато — красным слоём крови существ, убитых мною в самых различных мирах. В другой руке крепко сжимал тяжёлое, оттягивающее вниз руку, оружие звёздного воина, подобранное мной после поединка.
Услышав имя Вхиро, ожившие к этому времени полинезийцы испуганно сбились в кучу, шепча молитвы и заговоры. Наш воздушный батискаф заметно сжался. Мои помощники из далёкого, но отнюдь не прекрасного будущего, стояли отдельно, с любопытством рассматривая до смерти напуганных туземцев.
— Никогда бы не подумал, что их что-то способно испугать, — негромко произнёс Денис.
Но ещё больше мои товарищи по несчастью изумились, когда заговорила большая ящерица.
— Вот так вот, вот так вот, глупый Оеха. Проходит время, проносятся дни и все рано или поздно приходят к Вхиро. Приходят напуганными, трясущимися от страха. Ты спрашивал о теле? Мне оно самому нравится, — его голос грохотал внутри закрытого пространства так, что закладывало уши, — внушительное. Только хозяин его умер давным-давно, тысячи лет назад. А знаешь, почему я оживил мёртвое тело, и оно может разговаривать с тобой?
— Почему, о мудрый Вхиро?
— Потому что совсем близко от всех вас находится вход в подземное царство мёртвых. Даже на границе миров, хозяин всему — я. В моей преисподней все страдают в ужасных мучениях бесконечное количество лет, как того я захочу. Именно туда ушла ТаТаха.
За моей спиной ещё громче застонали и запричитали полинезийцы, теряющие последний контроль над собой из-за панического страха, овладевшего ими.
— Столько, сколько мне за последнее время подкинули душ, — продолжал бог мёртвых, — ко мне никогда не поступало. Знаешь, а ведь среди них есть и Каду. Ты помнишь Каду?
Я вздрогнул. Дракон — ящерица заметил это, и теперь на самом деле широко улыбнулся плотоядной отвратительной улыбкой. Морда ящерицы осветили вполне человеческие эмоции, отчего она стало ещё более жуткой.