— Сидеть, — прохрипел Виктор.
Он легко мог выстрелить в меня.
Я же ещё легче убил бы их обоих, или просто 'вырубил' бы незадачливого стража порядка. Мой гнев клубился тёмным туманом вокруг кулаков, но я контролировал его.
Петров быстро пришёл в себя и грузно поднялся, опираясь рукой о стенку.
— Ничего он тебя приложил. Откуда только силы взял? — негромко сказал невысокий крепыш. — Есть у тебя пара минут на разговоры, пока машина не подъехала.
— Писец тебе, пидор. Убью, гнида, — навис надо мной сержант, одичавший в один миг и совершенно потерявший над собой контроль. Я доброжелательно улыбнулся ему. Чего только не бывает. Самое главное в жизни — уметь прощать.
Сильнейший удар отбросил меня на землю. Едва упав, привычно прикрыл лицо руками и свернулся в клубок, подогнув ноги. Содрогаясь от посыпавшихся ударов, автоматически попытался максимально закрыться. И вовсе не для того, чтобы уменьшить болевой синдром, которого у меня больше не было или же защитить внутренние органы, столь легко восстанавливаемые. Просто не хотел, чтобы они заметили, как моя кровь, разлетаясь фонтанчиками по сторонам, на лету сворачивалась в шарики и те, упав на асфальт, весело подпрыгивали, возвращаясь в порезы и гематомы.
Сержант быстро вывалял меня в пыли, следы крови остались на разбитой губе и лице. Пару ударов я специально пропустил, раскрасив своё лицо шикарными синячищами. Мне нужно было продолжать играть в их игры, если я хотел закончить намеченный мной важнейший эксперимент.
Как и всякий предмет, от внешнего воздействия благодаря приданной инерции, я сгибался и 'скользил' по асфальту.
— Хорошо ты его отделал, — услышал внезапно чужой голос. Меня подхватили под мышки и подняли с земли. Я сделал вид, что не могу стоять, обвиснув всем телом на чужих руках. — Что говорит?
— Молчит, падла.
— Молчит? — искренне удивился неизвестный.
— Разговорится. Сами оформим, документов нет никаких...
— В 'бычарню' его! — зарычал Петров. — Сразу всё вспомнит!
Все последующие полчаса, что меня везли по городу в машине, в специальном отделении; что вели по полутёмному коридору, я пытался нащупать незримую связь с покинутым миром. С каждой минутой страх увеличивался — я не мог нащупать ничего похожего на проход.
Возвратился к реальности от грубого толчка в спину. Невольно переступил через порог в открытую камеру. Дверь, с закрытым смотровым окошком скрипнув, громко хлопнула за спиной, отрезая любую возможность для побега.
Первое время я мало что смог разглядеть. Лишь размытые силуэты длинных двух ярусных палатей, едва различимые лица людей с любопытством смотрящих на меня и грязную парашу совсем рядом, слева от входа.