— Ты чо, чушок, не понял или плохо слышишь? — провокационно дёрнулся всем телом ко мне 'качок'. Я улыбнулся ему, как старому знакомому разбитыми в кровь губами и щербатым ртом и стянул через голову грязную футболку.
— Ни... себе...
— Вот это мастюхи...
— Не наш он, говорил же, — гордо сказал кавказец. — Видишь, Сибиряк, амбал-то приезжий.
Я смотрел на них и продолжал улыбаться. Проняло их крепко. Такого вы ещё не видели. Веками выработанная практика художественного письма и рисунка, основанная на стилизации имела в каждом знаке одно значение — смерть. Черепа соседствовали с обезглавленными телами, отрубленные головы с каннибалами, пожирающими трупы. Везде на моём теле была одна лишь смерть, в самых отвратительных и жестоких её проявлениях. К тому же на руках темнели так и не отмытые пятна крови — от кистей до самых плеч.
— Он что общежитие перерезал?
— У себя видно Академиком был, не иначе, — с уважением сказал кто-то тихо.
— Академиком или нет, посмотрим, — произнёс Сибиряк и кашлянул. Вот, оказывается, когда у него появились первые признаки съедавшей его болезни. И, видимо, поселилась в нём вовсе не простуда, как я думал тогда... — У нас своя масть. Ара, поставь банки родственничку.
Он кивнул головой и попытался ударить по лицу, не вдаваясь в лишние вопросы. Я легко увернулся, а человек провалился вперёд, чисто повинуясь инерции.
— Ах ты, падла. Да я тебэ глаз на... — захрипел он и тут же смолк. Я лишь слегка коснулся его шеи ребром ладони, но мимолётного движения хватило, чтобы переломить шейные позвонки. Уже безжизненное тело тяжело впечаталось в дверь и безжизненно скользнуло на пол.
Не выдержав, от переполнившего кровь адреналина, я запел песню смерти. Отрывистые гортанные слова, похожие на рычание хищника, слетали одно за другим с моих губ. Каждая фраза прославляла смерть, каждый куплет я заканчивал обещанием служить ей.
Я не мог оставить их в живых. Никого. Мне очень хотелось вернуться домой. К тому же, не мог забыть, какие зверства эта компания творила в будущем.
Неуловимым вихрем прошёлся вдоль нар. Кто-то успел спрыгнуть и пытался ударить, другой спешил спрятаться. Я лишь касался их, подобно ангелу смерти, оставляя после себя одни лишь трупы. Никогда бы не подумал, что Тарантино в своих фильмах нисколько не приукрасил действительность. В человеке и на самом деле очень много крови, уверяю. Пугающие фонтаны после того, как я раскраивал черепа или пробивал грудные клетки, залили неприятной красной липкой жидкостью стены до потолка, одеяла и пол. С верхних нар, собираясь в густые капли, они падали вниз, образовывая лужи под ногами.