Он положил ладонь на бритую макушку надзирателя и прикрыл глаза.
– Эй, хмырь, ты чё удумал? – нервно спросил мур, задёргавшись. – Лапу убрал!
Ноги мы ему тоже прихватили пластиковыми хомутами, так что ему оставалось лишь извиваться беспомощным червяком.
– Меня зовут Крежень, чтоб ты знал, – мягко произнёс заключённый, не открывая глаз. – А руку я уберу, когда мы закончим, расслабься.
– Что-о-о…?! – успел взвизгнуть надзиратель, прежде чем его заколотила мелкая дрожь, а из горла вырвался сдавленный хрип.
Глаза у мура закатились, а дальше стало не до наблюдений – на площадку вылетела новая тройка противников. Тут уж отличился блондин – невероятно ускорившись, он расшвырял муров, как котят, толком и не прикасаясь к ним – никто даже стрельнуть не успел.
Что ж, следовало признать, что бойцов мне действительно выделили лучших. Так, глядишь, и прорвёмся, благо надзирателей на объекте единовременно больше пятидесяти не бывает, и большая часть сейчас должна лезть на внешнюю стену.
Между тем Череп уже перестал хрипеть, лишь изредка подёргивался, а из его покрасневших глаз его понемногу сочилась бледно-алая кровь, разбавленная слезами. Не знаю, что делал Крежень, но выглядел он тоже не лучшим образом – кожа на лице побледнела, нос заострился, а на лбу выступили мелкие капельки пота. Спустя несколько томительно долгих секунд он отнял руку от головы пленника и открыл глаза, с трудом поднявшись на ноги. Блондин тут же пришёл на помощь, подставив плечо.
– Полоз, тебе на минус третий уровень, камера от лифта налево седьмая по счёту. Мы будем рядом – в нижней операторской. Это на плюс первом, там сейчас меньше всего народу. Сторож пойдёт с тобой. Всё понял?
– Да, – кивнул я, заходя в лифт. – Удачи вам.
– Пожелай её тем, кто сейчас сидит в операторской, – нехорошо улыбнулся Крежень.
Створки лифта закрылись, и мы поехали вниз.
– Что ты слышал об этом Пастыре? – решил я воспользоваться моментом.
– Ничего хорошего, – скривился Сторож. – Про него столько говорят, что не понятно – где правда, а где вымысел. Если ты действительно его двойник, то тебе остаётся только посочувствовать.
– Как будто мне до него тут райская жизнь была, – отмахнулся я.
Здание, между тем, тряхнуло так, что на мгновенье мигнул свет, а лифт притормозил в шахте. Но через мгновенье мы продолжили опускаться, пока не достигли нужного уровня.
– Знаешь, надо бы… – Начал было говорить Сторож, как вдруг сквозь ещё не разомкнувшиеся створки в кабину ворвался рой пуль.
Я инстинктивно ушёл в изнанку, в которой больше не осталось тьмы – везде царил алый свет, больно резанувший по глазам. Сквозь прозрачные, пробитые насквозь створки лифта, медленно расходящиеся в стороны, стало видно одинокую тёмную фигуру, держащую ухватистый пистолет-пулемёт. Проклятье, всё-таки не все внешники ушли на защиту периметра, кое-кто занял ключевые позиции, благо камер вокруг полно и все наши передвижения должны ими отслеживаться.