– Вот, сударыня, чем кончается лечение народными средствами.
– Но ему, кажется, стало легче, – возразила Лада.
– Надолго ли, – скептически сказал Рене.
Он был вежлив с пленницей, ибо предварительно имел следующую беседу с монсеньором.
– Рене, – сказал ему легат, – ты думаешь, она говорит правду?
– Я не знаю, – ответил Рене, – монсеньор, передаю вам то, что услышал от нее.
– Сам то ты что думаешь? Тебе по должности положено давать мне советы.
– Не берусь давать советы в таком важном деле. Но я слышал, что мусульманские владыки крайне неразборчивы в вопросах семьи и брака. То есть женились на ком попало. Кто знает, может она говорит правду.
– Неважно, лжет она или нет. И в том, и в другом случае мы должны извлечь из этого пользу. Во всяком случае, – легат, который некоторое время назад выпил водки, борясь с ее тошнотворным вкусом, замолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям, чувствуя, как утихают молоточки в голове, сказал, – эта женщина принесла мне облегчение, голова перестала болеть. Подождем встречи с Фридрихом, а после решим. Будь с ней вежлив.
– Разве я когда-нибудь бываю груб? Я воплощенная галантность, – ответил Рене.
– Приведи ее сюда, – приказал легат…
– Наутро ему понадобится еще водка, – заметила Лада.
– Вот как, – иронически отозвался Рене, – и как долго это будет продолжаться?
– Это зависит от особенностей его организма, – простодушно сказала Лада. – У нас в деревне мужики неделями не просыхали.
– Позвольте уточнить в какой деревне, азербайджанской или французской? – спросил секретарь.
– Ну, что вы, в русской, конечно, ни тем, ни другим это не по силам.
Я сама из русской деревни. Я там родилась на Руси.
– Час от часу не легче, – заметил Рене, – во всяком случае, сударыня, я советую вам не слишком распространяться на эту тему. При дворе, знаете ли, искренность не в ходу.
– Спасибо Рене за совет, я вижу, что душа у вас добрая.
– Вы же слышали, что его преосвященство говорил про богомилов. Душа у всех добрая, да демон рядом. Однако довольно. Я выбил для вас у капитана отдельную каюту. Она крошечная, но вы поместитесь. Прошу.
Рене проводил Ладу в каюту и оставил там.
– Дверь запирается изнутри, – сказал он, – запритесь лучше. А то мало ли что, полон корабль военных. Они, знаете ли, не всегда себя контролируют.
И ушел, бормоча под нос:
– Душа, видите ли, у меня добрая.
Лада, оставшись одна, заперлась, последовав совету, и выглянула в иллюминатор. Внизу плескалась темно-синяя вода. Она вытянулась на узкой откидной койке, прибитой к стене ремнями и, улыбаясь чему-то, забылась сном.