Н. обзаводился хозяйством с азартом и неловкостью человека, который впервые в жизни вьет гнездо. Он высмотрел, куда ходят по утрам местные бомжи, и приволок совершенно замечательную вещь – соединенные петлями большие подушки от старого раскладного кресла. Самому ему было безразлично, на чем спать, – он не понимал разницы между мягким и жестким. Но если еще раздобыть простыни и пододеяльник, если заправить в пододеяльник старый спальник, то получится ложе, достойное любимой женщины…
В подвале нашлась и сломанная настольная лампа. Н. при необходимости умел управляться с электрическими приборами, починка заняла минут пять, не больше. Лампочку он ночью вывинтил в соседском подъезде. Наконец, попросив у старшей продавщицы Аллы молоток и гвозди, соорудил над топчаном что-то вроде вешалки.
Переход на оседлый образ жизни давался ему нелегко. Он мог, если не светило халявного угощения, голодать и сутки, и двое суток – но это было его нормальным дорожным режимом. Потом обязательно подворачивался чей-то теплый дом, бутерброды, чай или же, как у Сэнсея, вообще трехразовое питание. Человек, имеющий свое жилище, должен регулярно пополнять запасы продовольствия – это стало для Н. неприятным открытием. Другое открытие – что никто больше не выдаст ему свои старые, но чистые трусы, так что заношенные можно будет спокойно свернуть тугим комком и выкинуть в мусорник. Конечно же мать учила Н. стирать мужское бельишко, но когда это было?
Впервые в жизни Н. пошел в хозяйственный магазин покупать стиральный порошок.
Ему было немного грустно – он знал, что полет над просторами Российской империи кончен. Он выбрал Соледад – вернее сказать, тот путь по твердой земле, который должен привести к Соледад. Свернуть уже не мог.
До сей поры он сам себя считал красивым мальчиком, общим любимцем (тех, кто смотрел на него косо, Н. не учитывал), крылатым разгильдяем, всегда готовым на любую авантюру. Соледад, не говоря вслух никаких многозначительных слов, объяснила ему, что видит в нем мужчину. Это было как вторая инициация. Ему пока что не слишком нравилось быть мужчиной. Но он очень старался.
Он знал, что необходим этой женщине именно таким – способным о ней позаботиться. Она нуждалась в надежной и непоколебимой мужской любви, а он был готов дать ей эту любовь, исцелить ее любовью от всех ранок и царапинок, без которых невозможно дожить женщине до тридцати лет.
На третью неделю своего подвального житья (уже была повешена в проеме занавеска и на столе стояли две тарелки, уже была натянута над лохматой горячей трубой веревка для сушки белья, уже лежала в общем холодильнике его личная запрессовка колбасы) Н. шел ночью проверить второй подвал.