Лимранья заскрипел челюстями, злобно зашипел и ударил кулаком по рингу, сдаваясь на милость победителя.
Только теперь я обвел арену взглядом.
Выяснилось, что остальные «супергерои клана Саркатта» уже благополучно расправились с противниками.
Похоже, зрители с замиранием сердца следили за нами, последними бойцами, и стоило мне вскинуть голову, зал взорвался аплодисментами.
Чудище-толпа бушевала. В воздух полетели наши имена, прозвища, победоносные крики, больше похожие на крики дикарей из древних племен.
Я покосился на Эймердину – она замерла под ручку с Хирургом.
Тетушка кивнула, подтверждая, что мы выиграли.
Теперь уже точно, вне всяких сомнений.
Я отпустил Свангарда – без особенного желания, просто потому, что так надо. Лимранья отскочил, как ужаленный и выпрыгнул с ринга прежде, чем Валли поднял руку, и по залу поплыла восторженная тишина.
И в этой тишине распорядитель проорал так, что уши у меня заложило почище, чем от оголтелых зрительских воплей.
– Невероятный, беспрецедентный поединок закончен безоговорочной победой семьи Саркатта! Все, кто в них сомневался – устыдитесь своей глупости! Все, кто в них верил, получите свои выигрыши и выпейте за здоровье настоящих воинов Мельрании, почти королей! Убедитесь! Если вы сражаетесь за правду, если отстаиваете интересы любимых! Черные бои – вот лучшее решение! Вот шанс добиться справедливости, поглумиться над теми, кто вас обидел!
Ну да, разве мог Валли не использовать такой случай пропиарить себя, отрекламировать свое предприятие! Это был бы уже не Громила Валли.
В душе разливалось облегчение, но восторга и радости не было и в помине. Мы освободили Милану от рабства. По договору с Валли она получила гражданство Мельрании, стала неприкосновенной для ушлых бизнесменов, вроде Свангарда. Но… где же она?
Моя Милана…
От мысли, что сейчас ей возможно плохо, тоскливо, в груди заныло, кровь запульсировала в висках. Я вдруг отчетливо ощутил свою русалку. Услышал ее мысли, как тогда, во время нашей прогулки по Кардиллару.
Русалке было страшно, одиноко. Я постарался послать ей все тепло, всю поддержку. «Милана, моя Милана, где ты?» – вырвалось у меня… и связь исчезла.
Захотелось выругаться – громко, грязно и в толпу.
Я понимал – телепатии нужно учиться. Долго, упорно, как я учился у мамы. Сразу, с налету ничего не получится. То, что я иногда слышу ее, перебрасываюсь парой слов – уже чудо. Но все равно в душе бушевал ураган. Хотелось вновь сцепиться со Свангардом, отдубасить его, на чем свет стоит. До крови, до травм, до мольбы о пощаде!