И снова они пробивали свой путь в толпе, такой плотной, что охранникам пришлось немало понервничать, прежде чем они вышли на достаточно свободную территорию. Здесь располагался деревянный помост, на котором шло театрализованное представление. Эсмиль завороженно замерла, уставившись на импровизированную сцену. Данганары недовольно остановились, дав знак носильщикам подождать.
На помосте танцевала тоненькая девушка в ярком цветастом платье, с черным ошейником, плотно обхватывавшем ее шейку. Пышные разноцветные юбки порхали вокруг стройных лодыжек, точно крылья бабочек, изящные руки выделывали в воздухе невообразимые пируэты. Длинные волосы вились крупными кольцами, их иссиня-черный цвет еще больше оттеняла ярко-алая лента, украшенная блестящими монетками, что была повязана у нее на лбу, а смуглая кожа танцовщицы словно светилась изнутри. Девушка резко и даже как-то агрессивно двигалась под ритмичный и завораживающий звук кастаньет, которые она сжимала в руках, а центром ее танца был молодой человек, который стоял перед ней на одном колене.
Это был танец-вызов, танец-страсть, так не танцевали в Амарре. Там танец был прерогативой наложников, стремившихся ублажить свою госпожу, и их движения были медленными и плавными, обнаженные тела, натертые маслом, блестели в таинственном свете свечей. Их танец возбуждал, вызывал томление, а звуки тромбонов и тамбуринов будоражили кровь…
Эсмиль облизала внезапно пересохшие губы. Она вдруг представила себя, танцующей на помосте. Представила, как откидывается назад, изгибаясь всем телом, будто змея, как покачивает бедрами, скользя руками вдоль тела… И Дарвейна, который напряженно ловит ее движения.
Мотнув головой, она оторвалась от завораживающего танца и резко отступила в сторону. Кто-то схватил ее за талию, обдав лицо зловонным дыханием.
– Ах, какая красотка! – прогундосил у самого уха мужской голос, но слова тут же сменились полузадушенным хрипом.
Эсмиль вскинула взгляд на незадачливого поклонника. Рикван легко откинул его в сторону и недовольно уставился на девушку.
– Что?! – она ответила ему не менее грозным взглядом. – Я тут ни при чем!