— Когда это ты успел? — спросил Панов, вытянув трубочкой губы и отхлебнув маленький глоток чаю.
— Сегодня. Когда же еще? — пожал плечами Димка.
— А Шумейко что?
— Шумейко говорит: когда зарегистрируетесь, тогда и приходи просить вагончик. Ты бы поговорил с ним.
— Чего мне с ним говорить? Он тебе все сам сказал. Под одной крышей живут женатые люди. А вы пока не расписаны. У вас, как сейчас говорят, пока только протокол намерений. А намерения, сам знаешь, не всегда претворяются в жизнь.
Панов поднял стакан с чаем, чокнулся с Димкой и сказал:
— Хорошая девчонка Зина. Хочу, чтобы у вас с ней жизнь нормально сложилась.
— Я сам хочу. — Димка прикрыл глаза и качнулся на стуле. На его губах появилась притаенная улыбка.
Панов заметил это и спросил, снова отхлебнув чаю:
— Чему это ты улыбаешься?
— Зина мышей боится. Вспомнил, как она кинулась ко мне, когда я сказал, что в избушке могут быть мыши.
— На это ты ее и поймал?
— Никого я не ловил, Геннадий Петрович, — серьезно сказал Димка. — У нас с ней полный душевный лад. Мне кажется, что мы с ней знаем друг друга уже целую вечность. Не знаешь, откуда это у людей берется?
— Это от сердца, Дима. Оно всегда знает, кого ждет. А когда дождется, тогда и кажется, что ты этого человека знаешь уже целую вечность.
Панов допил чай и, согревшись, начал стаскивать тяжелые унты. Димка снова лег на кровать. Теперь его дума была об одном: когда и где он может зарегистрироваться с Зиной. В Новосибирск специально для этого не полетишь, слишком далеко. Да никто и не отпустит. А в райцентре все это будет слишком буднично. Там ведь и дворца бракосочетаний нет. Поставят в паспорт штамп сухо и бесстрастно и на этом все закончится. «Пусть будет буднично, — подумал Димка. — Главное — побыстрее переселиться с Зиной в один вагончик».
15
Вторую неделю морозы на трассе держались за сорок. Над тайгой стояла серебрящаяся дымка из застывших кристалликов влаги. Вдохнешь такой воздух открытым ртом и сразу обожжет легкие. Но холодно было не только людям. Половина техники вышла из строя. Застыла солярка, все дизельные двигатели остановились. Шумейко сидел в конторе, ждал Гудкова. Тот зашел, отряхнул рукавицей куржак с мохнатых собачьих унтов, сел на стул. Оба некоторое время помолчали.
— Черт бы ее побрал, эту арктическую солярку, — сказал, наконец, Гудков. — Одно название только, а на самом деле не солярка, а солидол. Что же делать, а? Ведь у нас контракт. Простоим неделю, потом не наверстаем. А неустойка такая, что погасить всей зарплаты участка не хватит.
— Был бы керосин, добавили его в солярку и все бы стало нормально, — задумчиво произнес Шумейко. — Только где его взять?