— Я сделаю все возможное и невозможное, но пока дышу, ты будешь жить. Клянусь памятью матери, — прошептал магистр, после чего поцеловал меня, на этот раз по-настоящему.
Я замерла, не сразу сообразив, как быть. Все-таки дожить до моих лет и не уметь целоваться весьма странно. Но что делать, я — это я. Потом решила последовать совету одной героини из романа, расслабиться, положиться на генетическую память тела и получать удовольствие.
Время остановилось, а, может, мне только так казалось. Но, когда мужчина отстранился, мне казалось, что парю где-то в небесах. Какие там бабочки в животе? Сестры безбожно врали. Ты сам летаешь на седьмом небе, если не выше. Во всяком случае, сейчас я поверю даже в версию о ревнивой или мстительной поклоннице.
Льерт прервал поцелуй, но лишь для того, чтобы крепко обнять меня, так что дышалось с трудом. Я стояла, прижавшись к мужской груди, и слушала, как часто бьется его сердце. В голове перемешались все мысли, и я не могла сосредоточиться ни на чем. Но больше всего хотелось, чтобы этот невозможный, невыносимый, вредный магистр и дальше был рядом. Вот когда он успел стать таким близким? Как? И как я умудрилась допустить подобное? Подняв голову, встретилась с его взглядом.
— Все будет хорошо, — прошептал он. — Ты мне веришь?
— Да, — а у меня есть выбор?
Мужчина лишь покачал головой, словно читая мои сомнения. Выбора у нас не было. Точнее, можно было пойти к ректору, честно признаться во всем, начиная от первого обнаружения беспорядка в библиотеке заканчивая сегодняшним взрывом. Но что это даст? Меня просто уволят. Официально — за халатное отношение к занимаемой должности. Фактически — за то, что ставлю под угрозу порядок и стабильность в академии. На мое место придет новый человек. И неизвестно, что будет дальше. Может, от библиотеки вообще ничего не останется. А может и от нового сотрудника в придачу. Или, как вариант, на это место протолкнут того, кто будет помогать злоумышленникам. Еще мне было интересно, связаны ли проникновения в помещение, за которое я несу ответственность, с деятельностью братьев, или здесь действуют другие люди. Вопросы, вопросы, и ни на один пока нет ответа. А доверять я могу только одному человеку, в чьих объятьях оказалось так уютно и спокойно.
Еще одна мягкая улыбка и тихий голос:
— Пойдем, а то замерзнешь.
Я лишь кивнула, соглашаясь. Пойдем. И не важно куда, зачем, для чего. В голове мелькнуло, что братья меня убьют. Только сначала отдадут сестрам для допроса. Ведь эти коварные создания не оставят в покое, пока не узнают во всех деталях, что и как было. И ладно. Мне вообще сейчас ничего не важно. Мы живы — это главное. А все остальное такие мелочи. Будет что-то или нет, кому какое дело.