«На острове воздух вкус-с-снее», – огрызнулся Люк, с тоской оглядываясь на удаляющуюся, сияющую огнями больших городов Маль-Серену. Чем дальше они улетали от владений царицы, тем светлее становилось в голове.
«Лукас, – твердо прошипел наставник, – искушений стихия дает много. Но она и не прощает ошибок. Думай. Всегда думай, что делаешь. Ветер любит поиграть, но не он твой хозяин, а ты – его».
Он помолчал, повернул голову к летящему рядом чешуйчатому герцогу, который был очевидно подавлен.
«Я сам виноват, – примирительно и несколько суховато признал наставник, – не предупредил тебя. Очень много мне нужно дать тебе, Лукас».
«Нет. Ты прав. Мне же не пять лет. Спасибо, что учишь. И еще… у меня ничего не получается с целительством».
«Получится. Значит, нужно время. У тебя есть вопросы?»
«Да. Я сильно наследил на ферме. Тебе сообщили?»
«Сообщили».
«Слухи все равно пойдут. Людей не заставишь молчать. Начнут шептаться, вспомнят пересуды про королевскую ипостась».
«Во-первых, есть много способов заставить молчать, Лукас. Даже о важнейших вещах».
Люк недоуменно повернул голову к собеседнику, тут же вильнул – потерял концентрацию и поспешил выровняться в полете. В голосе его величества звучала глухая печаль.
«Во-вторых, Розенфорд умеет не спрашивать о том, что его не касается, а наш дом надежно хранит свои секреты. Лорд Дэвид получил указание запустить информацию, что это стихийные духи так шалили и что их изловили и рассеяли. А люди поговорят и забудут. Учись управлять мнениями, Лукас. Еще вопросы?»
Они уже пересекли границу с Блакорией; далеко впереди вставали горы.
«Почему нельзя касаться зеркал?»
Наставник поколебался и неохотно ответил: «Воздух – это не только смесь газов и ветер. Это не только жизнь. В метафизическом, изначальном смысле стихия Белого Целителя является измерением пространства. И мы способны путешествовать сквозь пространство с помощью отражений. Для этого можно использовать тихие водоемы или отполированный камень… так и делали раньше, когда Белые были куда ближе к Инлию и сильнее. Сейчас это можно делать через обычное зеркало. Я научу тебя. Когда придет время, когда ты освоишься, вызову тебя во дворец и покажу. А пока не трогай. Заблудишься, и даже я вряд ли сумею тебя вывести».
«Опасное умение».
«Не опаснее, чем твои гонки, Лукас».
Этой ночью Люк сотворил свой первый смерч и растопил снег на склоне теплым ветром, понаблюдал, как наставник медленно распыляется серебристым сиянием, потоком возносящимся в небо и разгоняющим облака, и как обращается обратно в большого змея. И в конце, когда они опять поохотились, послушно обернулся человеком, уселся на нагретый ветром камень и, глядя на его величество Луциуса, старательно учился ставить ментальные блоки и пытался прочитать королевскую память. Не получалось.