— Ваше Величество решил разогнать всю аристократию? Не боитесь, что у вас совсем не останется подданных с такой проверкой? — тихо усмехнулась я, стараясь незаметно отодвинуться от Августиана. Тесное соседство раздражало, а в каждом его движении или слове виделся неприличный намек.
— Намекаете, что меня окружают сплошь воры и лицемеры?
В голосе короля послышались недовольные нотки. Не понимаю я его, зачем спрашивать то, что он и сам знает? Более того, он сам и породил все это сборище раскрашенных и недалеких франтов. Видите ли, ему спокойнее спать, зная, что нынешняя аристократическая молодежь не в состоянии даже о себе подумать, не то что о заговоре против короны. Я же считала такую политику в корне неверной, потому что любой правитель нуждается в умных и преданных помощниках. У Джанжуура есть Манор и наверняка несколько князей, в числе которых и Саид. А у нашего короля только мы с Двэйном и то ненадолго, потому что Августиан совершенно не умел ценить близких ему людей.
— Как можно, Ваше Величество, я всего лишь хотела сказать, что окружение любого человека формируется исходя из его характера и привычек. И правители не исключения, кому-то хвалебные оды слушать приятнее, чем неприкрытую правду.
Мне бы промолчать, но когда еще представится такая возможность уязвить Августиана.
— И в чем же ваша правда, леди Рибианна?! — холодно спросил кузен.
— В том, что не все продается и покупается, а человек тем и отличается от животного, что должен уметь сдерживать свои желания, особенно если они кому-то причиняют боль…
— Анна, ты сейчас договоришься, — зло прошипел мне на ухо король.
— Не надо приписывать мне ваши домыслы, дорогой кузен, — ехидно ответила я и практически сразу о нем забыла, потому что в дверь вошел тот самый садист, с которым мне не повезло столкнуться в коридоре.
Странно, я была уверена, что он не рискнет войти в этот зал. Мужчина явно волновался, но стоило ему увидеть меня, как его глаза опасно полыхнули одержимостью. Неужели он решил, что с моей смертью исчезнет и проклятие? Не понял, что оно бессрочно? Или ему просто захотелось убить одну конкретную ведьму, пусть и ни в чем не виноватую?
Я пристально следила за степняком, пытаясь понять, что он задумал. Манор разразился своей речью, а мне срочно захотелось встать и спрятаться за Саида. Глупо, но мне почему-то стало страшно. И даже знание о том, что всех проверяемых обыскивали на входе и отбирали у них любое оружие, меня не успокаивало. Взгляд сам собой упал на мнимый артефакт, и мы со степняком дернулись одновременно. Он к кинжалу, а я с одним желанием — спрятаться. Только я катастрофически опаздывала, все же вскочить с низкой тахты это полдела, а надо было еще убежать. Сколько нужно времени матерому воину чтобы схватить кинжал и бросить его в жертву? Оказалось, очень мало. От страха отвод глаз окутал меня сам собой, а нога зацепилась за ковер…