— А сестра, Саид? Где она сейчас? — спросила я, проигнорировав очередное признание в любви.
— Там же где и мама, — помрачнел князь, а у меня сжалось сердце. — Аиша была очень похожа на нее, видимо, и ей передалась болезнь. Я просил сестру не торопиться с замужеством, но едва ей исполнилось шестнадцать, ко мне пришел свататься давний друг семьи. Я собирался отказать, но сестра плакала, говорила, что любит жениха. А через два года после свадьбы она умерла, рожая моего племянника. Он родился всего на пару месяцев раньше, чем Роберт. Теперь ты понимаешь, почему мне было необходимо лично убедиться, что с тобой все в порядке, Анна?
Я понимала, но вопросов от этого меньше не становилось. Почему он ничего не сказал тогда? Почему не остался? Зачем было переживать эту трагедию в одиночестве? За пять лет я привыкла, что у меня возникают видения о жизни, в которой я тоже имела семью. Я до сих пор иногда просыпаюсь в ужасе, когда во сне вижу гибель Двэйна, в той жизни его звали Денис. Терять любимых страшно, никому не пожелаешь такого. Но еще хуже одиночество и понимание того, что любимый человек уже никогда не будет с тобой рядом, не обнимет, не улыбнется.
— Пойдемте завтракать, Саид. — Подошла и взяла за руку князя. — И вы мне расскажете о своем племяннике. Уверена, он такой же проказник, как и мои мальчишки…
* * *
Завтрак подходил к концу, когда явился гонец от Князя Джанжуура. Он привез гербовую бумагу на мое имя (эдакую дарственную на дом, на землю под ним и еще какие-то сады за городом) и приглашение на обед. Причем за красивыми фразами и витиеватыми комплиментами несложно было понять, что отказаться от обеда не получится. Меня приглашали одну, но была строка и о Саиде, что Князь Джанжуур и его будет рад видеть в качестве гостя. А также правитель советовал перед обедом посетить подаренный дом, чтобы учесть мои замечания или пожелания, если таковые появятся.
— Госпожа, — поклонился в пояс гонец — молодой степняк. — Простите меня за настойчивость, но Великий Князь приказал дождаться ответа.
— Передай Князю Джанжууру, что я ни за что не пропущу обед в кругу новообретенных родственников, — вежливо произнесла я, передав бумаги Саиду.
Гонец повторно поклонился мне, потом Саиду, но уже не так глубоко, и отбыл.
— А я все думал, почему нас пригласили на обед, а не на ужин, — зло проговорил друг и бросил бумаги на низкий столик, уставленный всевозможными яствами.
Честно признаться, завтракать в беседке мне понравилось. Над нами плелось какое-то растение с мелкими синенькими цветочками с пряным и терпким ароматом, но в то же время не настолько сильным, чтобы запах раздражал. В самой беседке посередине стоял столик, были расстелены ковры и раскиданы яркие расписные подушки, на которых и полагалось сидеть. Необычно, но как-то по-домашнему в лучшем понимании этого слова. Хотя я как раз выросла среди вычурности и чопорности, где даже родственники обращались на «вы» друг к другу. Двэйн был не настолько подвержен традициям, но даже он не одобрял моих посиделок с детьми в их комнате на ковре.