Еле ощутимый аромат дыма и трав в воздухе. Горячее дно под ногами, прозрачная в мелких пузырьках вода ласкает кожу. Извечные горы вокруг и заунывный голос, похожий на вой ветра меж скал. На краткое мгновение Дженни почувствовала себя такой живой, настоящей, как никогда раньше. Словно растворилась в этих безлюдных горах, приняла в себя пронизывающий осенний ветер, горячую воду источников, багровый камень и неспящий в недрах дикий огонь.
Слилась с этим местом, стала его частью.
Проползавшая по небу тучка на миг закрыла луну, и колдовство рассеялось. Дженни снова стояла по горло в горячей воде, а руки все так же пульсировали от боли.
Она закусила губу, и в безмолвной надежде посмотрела на клеймо. Разве печать изгоя не должна исчезнуть? Вот, прямо сейчас. Возьмет и исчезнет, растворится в горячих водах.
Не исчезло.
Песня взлетела вверх, зазвучала пронзительнее и истаяла в темных небесах. Замолчал бубен. Долина потонула в первозданной тишине.
- Вылезай.
- Ничего не вышло, да? - ей захотелось заплакать. Столько усилий и все напрасно. Клейма не исчезли - наоборот, стали видны еще ярче и пульсировали, отзываясь болью.
- Обряд еще не закончен. Вылезай.
Менять горячую ванную на ледяной воздух совсем не хотелось, но Дженни стиснула зубы и, рывком подтянувшись, выбралась из воды. Тут же налетел ветер. Еще более злой и резкий, нечеловечески холодный. Девушка ухватилась было за платье, но шаманка покачала головой и сунула ей в руки чашу.
- Пей.
Отвар был горек и горяч, словно только что с огня. Дженни пила его, обжигаясь. Быстрее бы вернуть посудину и снова съежиться, хоть немного закрыться от пронизывающих объятий ветра.
Но когда она осушила чашу, ветер резко улегся. Стало тихо. Очень-очень тихо. Так, что Дженни могла расслышать потрескивание поленьев в очаге шатра.
А еще исчез холод. Теперь внутри медленно разгоралось пламя, оно грело Дженни, и уже плевать, что они в горах, что сейчас ночь и до начала зимы осталось всего несколько дней. Пламя расходилось по телу, оглаживая девушку горячими ладонями. Захотелось отдаться танцу, выйти на ночную охоту, загнать дичь и, впившись белыми клыками в горло, глотнуть соленой крови…
В тишине раздался отрывистый смех, и лишь мгновением позже Дженни поняла, что смеется она сама. Она вскинула лицо к луне, и из груди помимо ее желания вырвался протяжный звериный вой.
Луна на небе подмигнула в ответ на зов. Вспыхнула, проложив дорожку из света прямо к Дженни. Бледный луч коснулся руки, обвился вокруг запястья и потянул за собой по серебристой дороге.