Девушка ответила ему мрачным взглядом.
- Брось, - от его самоуверенной ухмылки Дженни затошнило. - Я же нравлюсь тебе, Дженни-конфетка.
- Нравился, - угрюмо отозвалась она, шагая за демоном. - До того, как десять минут назад перекинулся в полного козла.
- Это пройдет.
- Иди нахрен. Между нами все кончено, - она сделала шаг и оглянулась. Чарли медленно поднимался, опираясь о ствол дерева. На сердце отлегло - живой. Все-таки убить оборотня с одного удара надо очень постараться.
- По контракту нам еще почти пять месяцев спать в одной постели, детка, - невозмутимо напомнила беловолосая скотина. Идем, - он дернул ее за руку, принуждая следовать за собой. - Хватит пялиться на этого неудачника.
Он прав. Впереди пять месяцев в роли любовницы. Пять месяцев обязательств, плена, который еще сегодня утром казался таким восхитительно желанным и сладким.
- Куда мы идем? - угрюмо спросила она.
- Я же сказал - домой.
Домой? В особняк, который совсем недавно казался ей почти домом, а теперь в одночасье превратился в тюрьму.
- Завтра я уезжаю в Маррейстоун, - угрюмо выдавила она, кипя от бессильной ярости.
- Нет, не уезжаешь. По контракту ты не можешь покинуть округ без моего разрешения или сопровождения.
Да, там был такой пункт. Дженни не стала оспаривать его - просто не видела смысла. Она не собиралась никуда уезжать.
Девушка стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони, оставляя кровавые лунки.
- Ненавижу тебя!
- О, уже прогресс. От ненависти до любви один шаг, сладенькая, - глумливо отозвался ди Форкалонен. И тут же зло одернул ее, когда Дженни попыталась обернуться. - Я сказал: забудь о Маккензи!
- Иди в задницу!
Она потащилась за демоном, поминутно оборачиваясь только затем, чтобы его позлить. С каждым шагом решение сбежать тайком в Маррейстоун крепло, пока не стало тверже алмаза.
Вечером Дженни отказалась от ужина и заперлась в своей комнате. Она не обманывалась: задвижка не остановит Раума, если уж он захочет войти, но от одного вида опущенного шпингалета становилось спокойнее.
На душе скреблась сразу дюжина кошек. Никогда в жизни Дженни не чувствовала себя настолько дурой. Как, ну как она могла забыть, что из себя представляет ди Форкалонен? Зачем распустила сопли, позволила себе поверить во всю эту романтическую фигню, красивый антураж?
Волчица скреблась в душе, требовала выпустить ее, нервничала, и девушка нервничала вместе с ней. Металась по комнате словно запертый в клетке зверь. Ее то охватывал сильнейший испепеляющий гнев, то звериная тоска. Полные ярости и обиды слова кипели на языке, подзуживали ворваться в соседнюю спальню и швырнуть их в лицо беловолосой скотине.