Но, как и для всех живущих, пришел смертный час и для Великого Гения и Столпа Милосердия. На улицах города раздались восклицания, как это принято при погребении праведника: Высшие одолели нижних… Пленен Ковчег Завета… Погребальная процессия великого мудреца, князя Торы и милосердия, рава Великого Гения и Столпа Милосердия… выйдет в такой–то час… на гору упокоения… и остаток Израиля оплачет то, что сожжено Всевышним…
В последний путь Великого Гения и Столпа Милосердия провожали толпы народа. Городские раввины произносили прочувствованные поминальные речи, и Великий Гений и Столп Милосердия, лежавший в центре внимания, преисполнился гордостью – не каждый удостоится таких похорон…
Когда же Великий Гений и Столп Милосердия попал на небеса, его тут же схватили ангелы и потащили на суд. Великий Гений и Столп Милосердия был удивлен таким жестоким обращением. Он был уверен, что почтение, окружавшее его при жизни, и те титулы, которых он удостоился, – выдающийся учитель, столп милосердия и прочие, – соответствуют действительности, и не понимал, почему на Небесах к нему не относятся с тем же пиететом.
Суд над Великим Гением и Столпом Милосердия начался. Члены суда быстро прочитали список всех заповедей, которые он исполнил, но, кажется, не прониклись его праведностью. Когда же дошли до вопросов брака, их лик изменился устрашающим образом. Старшина суда словно преисполнился ярости, перечисляя все те многочисленные случаи, когда жена Великого Гения и Столпа Милосердия плакала; случаи, когда она была обижена; дни, когда она испытывала чувство пустоты и поражения или тяжелое разочарование, если ее муж не обращал внимания на те усилия, которые она затрачивала на приготовление вкусных блюд, на наведение чистоты и порядка в доме. Итак, Великий Гений и Столп Милосердия обнаружил, что он совершил крупную ошибку в своей жизни…
В конце концов старшина суда обратился к нему по имени, без всякого почтения, и произнес: «Бенци, ты и в самом деле много изучал Тору и сделал много хорошего, но ты не выполнил свою миссию в мире и не исправил себя. Ты был сосредоточен на самом себе, на своем успехе, почете. Все твое изучение Торы перешло “другой стороне” и там укрепило силы зла, “шелуху” Все дела милосердия, что ты сделал, не могут искупить твоих грехов, ведь главное милосердие – дома, а то, что делается снаружи, не называется милосердием. Прежде всего, ты должен был быть милосердным со своей женой, плотью от плоти твоей; поскольку ты этого не сделал, ты показал, что нет в тебе качества милосердия, а посторонним людям ты помогал лишь ради их уважения. Ты выслушивал бедняков и немощных с пониманием и терпением, поскольку тебе приятно было видеть себя праведником, внимательным к людям. Но когда твоя жена хотела поговорить с тобой, ты чувствовал, что она говорит глупости и тратит твое драгоценное время. Ты произносил проповеди о мире в доме, давал советы, наставлял женихов, но сам не исполнил ничего, да и советы, что ты давал, вели лишь к худшему. Многие семьи были разрушены из–за твоих дурных наставлений.