Помехи с законом об отмывании денег
В суматошный 2011 год, год выборов, служба безопасности в федерации Блаттера сбивается с ног. На повестке три главные темы: президентские выборы; коррупционный скандал, связанный с противником Блаттера Мухаммедом бин Хаммамом и его помощником Джеком Уорнером; борьба за сохранение репутации ФИФА, вылившаяся в проект реформ, который инициирован Блаттером и им же контролируется. ФИФА все более плотным коконом окутывают полицейские и следственные службы, частные агенты и советники по безопасности, в переплетениях которых становится все труднее отделить частные интересы каждой из сторон. Границы размываются, возникают тревожные связи, в том числе среди учреждений и людей, преданных доброму делу.
Второго декабря 2010 года права на проведение ЧМ были присуждены России и Катару.
С тех пор наряду с различными следственными структурами в дело включается все больше частных сыщиков. В первую очередь, это Луи Фри, который разыскивает материал, чтобы припереть, наконец, к стенке рассудительного противника Блаттера, бин Хаммама. Доказательства к событиям в Hayatt Regency Hotel в Порт-оф-Спейн кажутся неопровержимыми: 25 функционеров Карибского футбольного союза сплотились вокруг кандидатуры бин Хаммама. На следующий день после его отъезда, 11 мая 2011 года, раздавали конверты, в каждом из которых лежало по 40000 долларов. Имеются фотографии денежных пачек, показания свидетелей, даже изъятая следователями ФИФА видеозапись, на которой Джек Уорнер заговаривает о подарках для делегатов.
И все же есть одна загвоздка. Катарец обращается в арбитражный суд по делам спорта (CAS), также он планирует обратиться и в обычные суды. Что, если в суде выяснится, что подобная форма подкупа является обычной практикой в ФИФА с девяностых годов, как заявляет поднаторевший в избирательных кампаниях бин Хаммам? Вдруг суд постановит, что бин Хаммаму и Уорнеру, которые действовали отнюдь не тайно, устроили ловушку, как они сами утверждают?
Кое-что именно на это и указывает. Оба заранее оповестили Блаттера о своем намерении. И главный представитель футбольного мира не стал препятствовать, лишь слабо возмутился по телефону. За свою пассивность ему пришлось объясниться перед дисциплинарным комитетом ФИФА, который, конечно же, его оправдал. Только вот склонны ли простые суды к этой специфичной для ФИФА этике? Или можно воспринимать это в том смысле, что одно только уведомление, которое было высказано не в виде подозрения третьим лицом, а именно как заявление самого действующего субъекта, принудило верховного покровителя футбола к вмешательству? Достаточно было отправить наблюдателя, может, несколько предостерегающих писем представителям Карибов, – и, возможно, многие просто не стали бы рисковать. Вместо этого делу дан зеленый свет. А после появляется масса фото– и видеоматериала. Как с ним поступили и какое давление оказали на некоторых делегатов, все это необходимо выяснить в судебном порядке.