Он поехал в Атланту и провел там семьдесят два часа. Когда он сел в поезд, шедший в обратную сторону, при нем была небольшая наплечная сумка.
В Чарльстон Орри прибыл вечером одиннадцатого апреля. До Традд-стрит он дошел пешком; улицы были полны народа. Увидев брата, Купер не мог скрыть изумления.
– Я ездил в Атланту, – пояснил Орри. – Я заложил Монт-Роял.
– Что?! – воскликнул Купер, не веря своим ушам.
– Мы должны вернуть Джорджу его вложения или хотя бы часть. И сделать это необходимо сейчас, пока не начались серьезные неприятности. Я получил шестьсот пятьдесят тысяч долларов. – Он подтолкнул ногой стоявшую на полу сумку. – Наличными.
– За всю плантацию? Но она стоит гораздо больше!
– Мне еще повезло выручить хотя бы такую сумму. И теперь я бы хотел получить от тебя столько, сколько возможно, и желательно поскорее.
– И как, по-твоему, я смогу добыть деньги?
– У тебя есть что заложить. Пароходная компания и земля на Джеймс-Айленде по-прежнему в цене.
– Орри, местные банки больше не дают денег под залог!
– А ты попробуй.
Купер посмотрел на усталое лицо брата и не нашел в себе сил для спора.
– Хорошо, – вздохнул он. – Утром. Пойдем, провожу тебя в твою комнату. Тебе нужно поспать.
* * *
Орри проснулся в темноте от раскатов грома. Сквозь ставни, которые он закрыл, опасаясь прохладного весеннего ветра, пробивался красный свет. Распахнув их, он увидел, как высоко над крышами домов пролетел снаряд и, описав дугу, упал где-то вдалеке.
Он выскочил из комнаты и бросился вниз по лестнице. Купер, Юдифь и дети стояли возле окон.
– Который час? – спросил Орри.
– Четыре, может, половина пятого, – ответила Юдифь сонным голосом.
– Но это похоже на береговые батареи…
Раздался новый грохот, и новая красная вспышка полыхнула над крышами и шпилями. Пол в доме содрогнулся. Купер кивнул и обнял детей, словно хотел защитить их. Орри никогда не видел брата таким печальным.
– Все кончено. Это война, – сказал Купер и, помолчав пару мгновений, добавил: – Не думаю, что банки откроются утром.
Почти до вечера пятницы, 12 апреля, майор Андерсон продолжал отвечать на мощный огонь орудий Борегара. Но положение его гарнизона было безнадежным, и он сам, как и все остальные в крепости, это понимал.
Каким-то чудом за время тринадцатичасового обстрела никто не пострадал. Андерсон, впрочем, полагал, что это лишь вопрос времени, и уже подумывал о том, чтобы начать переговоры об условиях капитуляции. Одно из условий, которое он непременно хотел потребовать, было право произвести настоящий воинский салют в честь развевавшегося над фортом звездно-полосатого флага, прежде чем он прикажет опустить его в последний раз.