Из выше изложенного, было бы правильнее прислушаться к словам Папия, который утверждал о существовании в конце I-го века пресвитера Иоанна, а не апостола Иоанна из рассказов Поликарпа. И если Поликарп, на самом деле, не общался с апостолом, то стоит ли доверять его гипотезе о времени написания книги «Апокалипсис», ведь в действительности, это предположение было, лишь одной из множеств догадок других мыслителей. Например, такие ранние комментаторы «Апокалипсиса», как Сирийский кодекс и Феофилакт, относят его написание ко времени царствования Нерона. Такой же точки зрения придерживался и «блаженный» Иероним.
Возможно кто-то, задастся вопросом: “Какая разница в том, в какое время был написан «Апокалипсис»?” На самом деле, для нас это имеет огромное значение. Если исходить от мысли, что он был написан после разрушения Иерусалима, тогда все его пророчества обретают, огромный вид нелепости. Где каждый стих, с ловкостью словесного жонглёра, можно подставить под любое важное событие в мире, прошедшее за последние два тысячелетия, но только не к тем событиям, а которых на самом деле, говорится в этих стихах.
Ну, а всё же, как насчёт времени написания кн. “Апокалипсис”? В начале своего письма, Иоанн делает ссылку на следующее: “Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божье и за свидетельство Иисуса Христа”. Долгое время навязывалась информация, поддерживающая россказни Поликарпа, о том, что при Домициане было кровавое гонение на христиан. Но множество исторических данных показали, что Домициан конфликтовал с представителями ведущих слоёв Рима и провинций за искоренение злоупотреблений. И вот как обрисовал Светоний его правление: “Столичных магистров и провинциальных наместников он держал в узде так крепко, что никогда они не были честнее и справедливее; а между тем после его смерти многие из них на наших глазах пошли под суд за всевозможные преступления”[146]. В то время, эллинизированный еврей, автор “Сибиллинских пророчеств”, изображал Домициана, как благодетеля провинций вообще, и восточных в частности.
Правда, из-за сопротивления не довольных его правлением сенаторов, император начал применять к ним террор. Он перестал доверять даже собственной семье и казнил своих двоюродных братьев. В каждом высокопоставленном человеке он стал видеть потенциального противника. Это были годы, о которых Тацит сказал: “Мы же явили поистине великий пример терпения; и если былые поколения видели, что представляет собой ничем не ограниченная свобода, то мы – такое же порабощение, ибо нескончаемые преследования отняли у нас возможность общаться, высказывать свои мысли и слушать других. И вместе с голосом мы бы утратили также самую память, если бы забывать было столько же в нашей власти, как безмолвствовать”