Написала письмо другу Андрюше из Киева. Пришел ответ:
Тяжело быть кумиром! Пиши дальше, а то забудут. А вообще, не хочешь — не пиши. Выходи за меня замуж!
Села и задумалась, а не выйти ли за него? Чем плохой мужик? Работа есть, живет в Киеве, меня любит, бывших жен не имеет, в связях, порочащих репутацию, замечен не был. Все хорошо, одно плохо: не люблю я его так, как люблю Швидко. Вот если бы этого паразита не было, я бы и не думала, а так… Написала, что мне нужно время, чтобы разобраться в себе.
Швидко проводил бывшую жену и написал мне письмо:
Я люблю тебя, солнышко! Что с тобой происходит?
Я тебя тоже, все хорошо, — ответила я и села писать очередной рассказ.
Шушик-тота
Во времена голодные и холодные, когда жители города Еревана спали зимой в шубах и отапливали квартиры печками-буржуйками, когда самым вкусным лакомством были самодельные конфеты из детской смеси «Малыш» и халва из муки с маслом и сахаром, жил в нашем доме мужчина по имени Юра. У Юры было две страсти: любил Юра водку пить и писать в лифте. За последним занятием Юру с поличным поймала моя маман и заявила на него управляющему подъездом. На следующий день Юра привел за шкирку на собрание жильцов своего пятилетнего внука, грозно посмотрел на мою маман и спросил:
— Ты видела, как он в лифте ссал?
— Нет! — ответила маман. — Это ты в лифте ссал.
— Это ваш пудель в лифте ссал! — попытался оправдаться Юра.
С тех пор смертный грех был приписан малому пуделю Майклуше, и когда однажды Юра не добежал до дома и нагадил на пятом этаже, гневные жильцы во главе с самим виновником скандала явились к нам и заявили, что любовь к собакам дело хорошее, но дерьмо за ними надо убирать. Маман осмотрела предъявленную кучу и констатировала:
— Для того чтобы такое сотворить, надо десять Майклов посадить!
— Я видела, кто это сделал! — заявила соседка и указала на Юру.
От Юриной репутации остались одни лохмотья.
Жена засранца, маленькая, похожая на мышку тетка, совершенно никаких пристрастий не имела, нарожала одну за другой четырех дочерей, выдала их замуж и занялась ничегонеделанием. Ничегонеделание ей вскоре наскучило, и Шушик-тота стала гадать на кофейной гуще, снимать и наводить порчу и приторговывать семечками. Вскоре слух о знаменитой гадалке распространился по всему микрорайону, и потянулись к ней бесконечные толпы незамужних девушек и обиженных жизнью женщин и мужчин.
Первой клиенткой, которая, собственно, и организовала Шушику пиар-акцию, была жительница соседнего подъезда Алвард, воровавшая гречку на комбинате. У Алвард было две беды — пьющий муж и засидевшаяся в девках двадцатичетырехлетняя дочь.