— Я боюсь.
— Чего? — спросила я.
— Мужчина какой-то подозрительный, — вздохнула она.
— Нормальный, а если боитесь, то лезьте на верхнюю полку и ложитесь спать, — ответила я.
Женщина последовала моему совету.
Я тоже забралась наверх, переоделась и достала книжку. Вскоре вернулись мужик с дедом, пожелали нам спокойной ночи и легли спать. Мужик, правда, попытался завести со мной разговор и поинтересовался, какая у меня должность:
— Менеджер интернет-проектов, — сказала я.
— Слова-то какие мудреные, — заметил мужик. — Менеджер — это кто?
— Ну, руководитель, — ответила я.
— Так бы и сказала, что прорабом работаешь. Только вот одного не пойму, как бабу, да еще молодую, взяли в прорабы? Вы где ваши интернаты строите?
Попыталась объяснить, что Интернет и интернат — совершенно разные вещи, как капуста и космос. Мой попутчик ничего не понял, вздохнул, тяпнул водки и процедил сквозь зубы:
— Набирают хрен знает кого на ответственные должности, а потом из-за таких вот свистулек дома рушатся. Ладно дома, а то интернаты. Э-эх, сволочи.
— Придут коммунисты — всех вас повесят, — прошептал дед.
Вышла из поезда разбитая как старое корыто. Всю ночь слепой дедушка просился в туалет, будил все купе, в промежутках между хождениями соревновался с мужиком, кто громче храпит, а под утро сложил руки на груди и прикинулся мертвым. Оплакивать деда собрался весь вагон во главе с проводницей, которая прослезилась и сказала, что еще вчера почувствовала, что до Киева этот пассажир не доедет.
— Надо его вынести в тамбур, а еще лучше положить в холодильник, — сказала женщина с портфелем.
— Это еще зачем? — удивилась проводница.
— А он уже попахивать начал. Смотрите, и штаны у него мокрые.
— Нет у нас таких холодильников, — вздохнула проводница.
— Все равно, уберите его отсюда, — взмолилась женщина.
— Точно, — подтвердил мужик, — уберите деда, мало того что он, коммуняка старый, мне уши все прожужжал своими идеями, так еще и вонять теперь будет здесь! Он, сволочь, вчера сказал, что ихние придут к власти и таких, как мы, пересажают!
— И пересажают! — откликнулся дед и открыл глаза. — Не помер я, не дождетесь, я пошутил. И вообще, я слепой инвалид, хочу писать.
Все ахнули и разбежались по купе. Проводница взяла деда под руки и повела в туалет.
— Только быстрее, дедушка, скоро карантин начнется, — попросила она.
— Я во время войны под пулями вражескими ссал, не боись, успею! — Улыбаясь, дед скрылся в кабинке.
Мы расселись по местам и стали смотреть в окно. Дед сидел в туалете ровно полчаса. Проводница, оставив тщетные попытки договориться с ним, попыталась открыть дверь ключом снаружи, но безуспешно. Пришлось вызывать подмогу из соседнего вагона. Прибыли два проводника и извлекли деда, который заснул в туалете, упал и забаррикадировал дверь. Когда поезд наконец прибыл в Киев, все облегченно вздохнули. Дед пулей выскочил из вагона, ухмыльнулся и сказал: «А я не слепой, хи-хи, я пошутил!»