Городским центром и, видимо, местом всех городских собраний служила достаточно большая площадь. От неё отходило несколько небольших улочек. Но два здания на площади резко выделялись своими размерами. На одном была вывеска «Гостиница», а на втором не было вообще ничего. Её внешний вид говорил о том, что постройка явно простаивает без дела. «Наверное, это городское правление, — подумал Тин, — но сейчас его явно нет. В городе безвластие».
А между тем горожане весьма косо смотрели на путников. Амахат заметил, как один здоровенный детина подозвал другого и что-то ему сказал. Постепенно вокруг путников собралась весьма внушительная толпа.
— Чего-то не нравится мне местное население, — сказал Мак, — чувствуется, что они настроены враждебно по отношению к нам.
— Может принимают за сборщиков дани Эрастила? — предположил Тин, но такое предположение и ему показалось маловероятным.
— Нет, — отрезал Амахат, — за его врагов.
— Здравствуйте, люди амерские, как жизнь, — крикнул Тин собравшемуся народу.
Но вместо приветствия друзьям задали жесткий вопрос.
— Вы с юга?
— Не совсем, — ответил Тин, — точнее будет сказать с другого мира, но пришли мы действительно с юга.
— А какого черта вас занесло сюда? — последовал ещё один вопрос, ещё более злобный.
Амадеу опустил руку на рукоятку меча.
— Вас спасать от Эрастила, от его тирании, — повышая голос, ответил Тин.
Но это было сказано излишне.
— Как ты смеешь говорить такое, малец. Да, вы, жалкие наемнички южных собак. Да, я бы пол не доверил подметать тебе у себя дома! — кричали люди наперебой.
— Амер тоже оказался враждебным нам городом, — констатировал факт Амадеу, — но если все в этой стране будут к нам так настроены, то наши дела плохи.
— Боюсь — это правда, — согласился Тин, — но что делать, колдуй, Амахат, а я испробую в бою свой новый арбалет.
Тем временем, количество людей на площади всё увеличивалось, туда выходили и мужчины и женщины и даже дети. Некоторые женщины даже вынесли на руках младенцев.
— Ни чего себе, да нас здесь просто ненавидят, — сказал Амадеу, — но я с женщинами и детьми не воюю.
— Надо выбираться из города, — сказал Амахат, — здесь у них над нами будет огромное превосходство.
Однако горожане взяли отряд в плотное кольцо. Почти все были вооружены. Правда, чем попало. Некоторые вышли на бой с вилами и топорами, а некоторые — с ножами и вилками.
— Сдавайтесь сразу, — кричал организовавшийся лидер толпы! — вчетвером против целого города, полутора тысяч человек, вы ничего не сможете сделать.
Бойцам необходимо было принять решение. «С одной стороны, можно вступить в бой с „врагами“, с другой же — тут женщины, дети и старики, — поспешно сказал Тин, — совершенно точно, если мы будем сражаться, то шансов мало. А просто убежать мы тоже не можем, ни физически, ни морально не можем».