Аркус повернул меня на бок и хлопал по спине, пока я кашляла воды. Когда он наклонился ко мне, его капюшон чуть сдвинулся, открывая хороший сложенный нос и скулы с проблеском шрамов. Смутно, я заметила, что там, где не было шрамов, его кожа была гладкая. Он не мог быть старше меня чем на пару лет.
Когда я снова смогла дышать, то начала колотить его.
— Если ты не прекратишь, я верну тебя обратно в реку, — предупредил он. — Холодная вода охладит эту ярость.
Я отползла, назад и почувствовав, теплый камень за спиной.
— Теперь, что именно ты здесь делала?
— Сжигала мою одежду, — сказала я между кашлем.
— Ты подожгла одежду, когда надевала её? — спросил он с сомнением.
— Нет, — сердито сказала я. — Мое старое платье. Тот, который я носила в тюрьме.
— Рядом с конюшней, есть мусорная куча, — сухо сказал Аркус, кивнув вправо. — Тебе не нужно было начинать здесь ад. Не то, чтобы я против уничтожения этих мерзких лохмотьев.
Я провела рукой по лицу, все еще кашляя остатками речной воды. Моя кожа была горячей, но гладкая и невредимая. Облегчение, смешалось со смущением. Я запаниковала без причины, напуганная моим собственным огнем.
Аркус махнул рукой на дерево за скалой, которое была чёрное вдоль его ствола. — Я гулял, когда увидел, как над верхушками деревьев поднялся дым. Огонь явно не подходит тебе.
Я схватилась за свою мантию, съежившись от холодной ткани на моей коже. Сейчас она выглядела не лучше чем платье, которое я пришла сжечь. Мантия почернела и свисала, лохмотьями демонстрируя мое нижнее бельё. Когда-то я, возможно, побеспокоилась бы о том, чтобы продемонстрировать свое нижнее белье, но Аркус был настолько каменным, что я сомневалась, в том что он обратил на это внимания. Я старалась не показывать свой страх перед ним.
Взявшись за край того, что осталось от мантии и начала выжимать ее. — Полагаю, ты думаешь, что я должна поблагодарить тебя.
— Нет, — сказал он, грубым голосом. — Мне не нужна твоя благодарность.
— Как скромно.
— Не скромно. Благодарность создает связь, которая требует дальнейшей защиты или помощи. У меня и так достаточно обязательств.
— Тогда ты можешь быть спокоен. Мне не нужна твоя защита. У меня есть мой дар.
— Дар, который привел солдат в твою деревню.
Он говорил спокойно, не пытаясь задеть, или обидит меня, но его слова пронзили уязвимые места в моем сознании, где чувство вины было все еще обнаженным и свежим.
— Это была жестокость, которая привела к разрушению моего дома. Жестокость ваших людей с их войнами и набегами на деревни.
— Возможно, если бы Огнекровные вела переговоры, а не прибегали к убийствам…