— Не пробегали здесь девица да молодец?
— Давно, очень давно пробегали тут какие-то. Я как раз садил деревья эти. А с тех пор никто больше в этих краях не показывался.
Удивились всадники, услыхав такой ответ, да и вернулись ни с чем.
— Ваше ничтожество, — говорят они лукавому, — побывали мы там, куда ты нас послал, да никого не встретили, кроме садовника какого-то, что за садом своим ухаживал.
— Мэй, это ведь они были, вернитесь да поймайте их.
Вновь бросились всадники в погоню, еще быстрее прежнего летят и вскоре опять стали приближаться к Дафину и Вестре, которые также мчались, что есть мочи.
— Ох, опять что-то сзади жжет мне спину, — пожаловался Дафин.
Оглянулась Вестра и узнала посланцев дьявола.
— Догоняют нас. Ты вновь ответь им, как прежде, только теперь обернемся мы не садом и садовником, а пшеничным полем да стариком, готовым к жатве.
— Хорошо, — ответил Дафин и превратился вдруг в старика, с серпом в руке.
Только сорвал он несколько колосьев, да попробовал крепость зерен, всадники тут как тут.
— Скажи нам, старче, не видел ли ты здесь молодца с девицей?
— Видал я их, как же, видал, да давненько это было, как раз когда я сеял пшеничку, а с тех пор никого больше не видал.
Всадники уши развесили, поверили речам старца да и повернули назад.
— Ваше ничтожество, — молвили они, кланяясь дьяволу в ноги, — никак не догнать их. Встретили мы на пути старика, готовившегося к жатве, и сказал он нам, что видал беглецов, да больно давно, еще когда сеял пшеницу. Вот и вернулись мы назад. Кто их знает, куда они делись!
У черта сердце зашлось от злости:
— Дуралеи вы лопоухие, ведь это они и были!
Взвился он, точно страшный смерч, и помчался сам беглецов догонять. Летит он над землей, во всех ужас вселяя, и где ступает его нога, там пропасть раскрывается, где дохнет — земля в пепел превращается. Оглянулся Дафин, видит туча темная, мохнатая прямо на них надвигается, но признала Вестра черта лукавого, стукнула кольцом оземь да и превратила Дафина в реку глубокую, полноводную, а сама уточкой обернулась, по волнам поплыла.
Как дошел бес к реке той да как взглянул на уточку, сразу же признал Вестру. Начал он воздух в себя тянуть да и поднял бурю страшную, все уточку ко рту своему притянуть норовит. Но река волнами своими уточку заграждает, к другому берегу поворачивает.
Долго трудился бес, да все понапрасну. Видя, что так ему ничего не добиться, принялся он глотать воду речную, глотал, глотал, пока наглотался до отвалу и лопнул.
Как перед заблудшими в лесу дремучем вдруг неприметная тропка появится, так и перед Дафином и Вестрой ясная дорога широкая раскрылася.