— Вроде затуманился ты как-то лицом, хозяин! Уж не по вкусу ль тебе девчонка пришлась?
— Не знаю, Кирика, что тебе сказать. Видно, не в добрый час пришел ты ко мне. Что ж, давай к делу приступать; хороша девка, вовсе меня приворожила.
— Нет, хозяин, уж если хочешь меня послушать, то с этой не связывайся. И огонь хорош, да крепко подчас обжигает. Ишь ведь, девчонка какая, и не улыбнется. Совсем святая на вид! А от такой вот святой за одну ночь побелел у меня дядя в колодце.
— Как так, мэй Кирика?
— Сам не знаешь как?
— Ишь ты, скрытный какой! Щуку скорее из речки выудишь, чем из тебя слово. Я так думаю, Кирика, выйдет она за меня и добрее станет…
— Ха-ха! Нет же, как друг тебе говорю: три ребра чертовых у этой девчонки. Конечно, даже у самой лучшей тоже одно такое ребро есть. Вот, значит, найдем хотя бы такую, тогда и скажу тебе, что делать.
— Ты что же, Кирика, все приставал ко мне, женись да женись, а как только к женитьбе меня разохотил, так и на попятный?
— Хозяин, ты же знаешь, я тебе зла не хочу; слушай меня, не прогадаешь.
Послушался Ипате, и вернулись они домой ни с чем. А дома словно его подменили: работает-не работает, — все его думы одолевают; ждет-не дождется воскресенья.
В воскресенье отправляются оба на хоровод в другое село. Кирика, как и в тот раз, с ребятишками держится, а Ипате снова девушку себе заприметил, рядом с нею в пляску вступает; пляшет, заговаривает, а та, плутовка, голову ему кружмя кружит. Видит Ипате, что девушка хоть куда. Хорошо, что Кирика неподалеку был и, как вышел Ипате из пляски, говорит ему:
— Хозяин, сдается мне, и эту ты бы взять не прочь. Верно ведь, что она тебе приглянулась?
— Да вроде так, мэй Кирика!
— Знай же, что и эта не про нас, вот ведь какая тихоня на вид, а на деле и у нее два ребра чертовых имеется. Еще потерпи, хозяин, маленько.
— Да ведь в наше-то время, ей-богу, не знаю, Кирика, где такую святую найдем, как ты ищешь. Я так думаю, как бы нам не прогадать, если выбирать будем.
— Да нет же, хозяин, положись на меня, уж я-то знаю, что делаю.
Опять уступил Ипате, и вернулись они к вечеру домой снова ни с чем.
Но уж теперь у Ипате и работа не клеится, и еда не идет ему впрок, и сон от него бежит — словом, из рук вон… День-деньской ловит божьих коровок, кладет себе на руку, приговаривает:
Ах ты, божия коровка!
Полети в ту сторону,
Где найду себе жену!
Что тут поделаешь? Заболел парень женитьбой! И ведь как это говорится: когда человек не в себе, подальше держись от него. Как сказано: тлеет огонь в мокрой соломе. Так и с Ипате — грустит да вздыхает, едва воскресенья дождался.