Мои слова вбили Бьерна в ступор. Он хлопал глазами, не понимая, о чем я говорю. Словно на него смотрит сумасшедший, сбежавший из психушки. Пару минут мы играли в гляделки, кто кого пересмотрит, но в этот раз мне было плевать на то, какой он крутой. Я съедал его взглядом, требуя ответа.
— Кирилл, с тобой все хорошо? — Бьерн встал с кресла, подошел ко мне, и положил руку на плечо. — Может воды?
— На хрен мне нужна твоя вода! — вспылил я, скинув его руку с себя. — Где она? Где Ева?!
Я чувствовал, как закипаю. Все лицо напряглось. Вены вздулись на лбу.
— Когда ты видел Еву в последний раз, Кирилл? — он говорил мягко и спокойно, пытаясь сгладить накал ситуации.
— Сегодня ночью. Мы все это время были вместе, — Бьерн отошел на пару шагов назад и прищурился. — Не смотри на меня как на психа!
Я закричал, но голос сорвался на писк. В кабинет заглянула секретарша.
— Господин Ларсен, у вас все нормально?
— Да, Оля, все в порядке. Не беспокойся, — Бьерн собрал разложенные бумаги на столе в одну стопку и засунул в папку. — Видимо нам с Кириллом нужно прокатиться до одного места, чтобы все прояснилось. Пойдем, мой друг.
Через десять минут, мы мчались по городу в его «Мерседесе». Молча. Без музыки и прочего. Я не знал куда он меня везет. Бьерн выглядел отстраненным и пустым. В глазах не было огня. Он смотрелся постаревшим и слабым. Совсем другой человек. Куда пропало то желание жить, что мотивировало меня двигаться дальше?
Но все вопросы отошли на второй план. Нет, они разбились вдребезги! Ведь, то, что я увидел перед собой, подкосило землю под ногами, и я ушел в свободное падение.
Карина Миллер
1955 — 1997.
Помним, скорбим, любим.
Но от того, что было видно на надгробной плите, стоящей рядом, я потерял опору под ногами. Бьерн поймал меня в момент падения. Я моргал не понимая, что здесь происходит. Этого просто не может быть! Невозможно! Какая-то злая шутка! Дебильный розыгрыш!
Ева Миллер
1981 — 2017
Навсегда в нашем сердце.
Две огромные черные плиты с мой рост, отражались солнечными бликами. Вокруг снег, слепящий глаза влажные от слез. Бьерн держал меня одной рукой, в то время как я истерично кричал в небо, не понимая, что случилось. Я махал руками из стороны в сторону, топая ногами по газону, усыпанному белой целиной. Горло сдавило, грудь сжало тисками. В какой-то момент, я просто повис на Бьерне, не в силах двигаться. Он плавно отпустил меня и только после того, как я рухнул на колени, мне удалось разглядеть, что он тоже плачет. По каменному лицу Викинга бежали слезы, обгоняя друг друга.